Приступая к рассказу о формировании на ТРКР “Киров” комплексной системы обучения и воспитания (тогда – партийно-политической работы) хочу обратить внимание читателя на некоторые моменты.

Во-первых, именно на первом командовании и экипаже лежала особая ответственность за надлежащее формирование такой системы воспитания и обучения личного состава, которая позволила бы успешно решать задачи, стоящие перед кораблем, как в повседневной организации службы, так и в дальних океанских походах и боевой обстановке.

Во-вторых, не было подобных примеров формирования экипажей надводных боевых кораблей с атомной энергетической установкой. Поэтому одним из главных направлений в партийно-политической работе на крейсере с самого начала комплектования экипажа было качественное изучение, а потом и грамотная эксплуатация ГЭУ, вопросы радиационной безопасности.

В-третьих, в своем повествовании о системе воспитательной работы я буду опираться, прежде всего, на свои воспоминания и личный опыт почти десятилетней службы на крейсере. Как выпускник училища, прибывший сразу в экипаж, считаю себя “продуктом” той крейсерской системы обучения и воспитания, в которой сам принимал участие и приобрел ценный опыт партийно-политической работы. Школа службы на крейсере для многих офицеров, в том числе и для меня, очень помогла в дальнейшей службе на флоте.

В-четвертых, формирование комплексной системы обучения и воспитания моряков-кировцев неразрывно связано с основными историческими вехами в жизни экипажа крейсера, начиная с его формирования, возможно некоторое повторение уже упомянутых эпизодов в истории его создания и вступления в строй Военно-Морского флота СССР, в том числе и в воспоминаниях ветеранов крейсера.

Несмотря на то, что уже много сказано и написано в средствах массовой информации о корабле и экипаже, полагаю целесообразным отдать дань глубокого уважения, благодарности и признательности первому командиру крейсера Ковальчуку Александру Сергеевичу, его заместителю по политической части Попову Валентину Николаевичу и старшему помощнику командира Тельнову Михаилу Михайловичу за их самоотверженный труд по сплочению боевого коллектива. Благодаря им на корабле была создана основа комплексной системы обучения и воспитания, заложены флотские традиции крейсерской службы. Созданная ими на основе руководящих документов и опыта службы система боевой и морально-психологической подготовки личного состава стала фундаментом успешного решения поставленных перед крейсером задач последующими поколениями его экипажа на многие годы. Важным и необходимым, на мой взгляд, является потребность вспомнить о людях первого экипажа, сказать о них добрые слова, подчеркнуть значимость их деятельности на крейсере в самый главный период его службы, которому они посвятили лучшие годы своей флотской юности.

Хочется выразить искренние слова особой благодарности и признательности женам и детям наших офицеров и мичманов за их терпение, верность, любовь и заботу, выдержку, понимание важности службы их мужей и отцов, которые более 80 процентов времени отдавали главному - строительству, испытаниям, освоению и вводу в состав Военно-морского флота СССР своего “детища” – Краснознаменного тяжелого атомного ракетного крейсера “Киров”.

Моя первая встреча с командиром крейсера “Киров” капитаном 2 ранга Ковальчуком Александром Сергеевичем и заместителем командира по политической части капитаном 3 ранга Поповым Валентином Николаевичем была весьма интересной и необычной, потому и запомнилась на всю жизнь. 8 августа 1977 года после окончания училища я прибыл в отдел кадров политуправления Северного флота в городе Североморске за назначением. Дело в том, что в этом году на выпускном курсе училища я проходил стажировку в должности помощника начальника политотдела по комсомольской работе 19 дивизии 3 флотилии АПЛ КСФ в пос. Гаджиево. Не скрою, что я очень стремился, настроился и хотел после училища попасть служить именно туда. Оказалось, что руководитель нашей стажировки от училища капитан 1 ранга Воробьев А. В. по просьбе командира и замполита предложить хорошего выпускника Киевского ВВМПУ на комитет комсомола крейсера представил мою кандидатуру. Когда инспектор отдела кадров ПУ СФ открыл мое личное дело, я увидел, что на клочке газеты карандашом было написано слово “Киров”. Он мне сказал, что я уже назначен. Я долго не соглашался. Пытался дозвониться в Гаджиево всем - от инструктора по комсомолу до члена военного совета - начальника политотдела флотилии АПЛ, которые сами меня уговорили, настроили, подтвердили на выпуске в училище, что я у них буду служить. Не дозвонившись и будучи запуганным тем, что меня “отправят на скр в Таллин в ремонт”, если я не соглашусь служить на ТРКР “Киров”, я получил предписание и с грустью пошел на эскадру. На территории военного городка эскадры у штабного домика меня остановили, как потом выяснилось, командир 7 ОПЭСК контр-адмирал Зуб Виталий Иванович и заместитель начальника политотдела эскадры капитан 2 ранга Прошин Юрий Иванович. Зуб В. И. спросил меня кто я такой и куда назначен. Я представился. Он спросил: “С Украины?”. Я ответил: “Так точно”. Тогда он сказал: “Я – командир эскадры, моя фамилия – Зуб, а начальник политотдела у нас – Мудрый. Твой командир Ковальчук тоже с Украины, с Днепропетровска. На “хохлах” Северный флот держится! Запомни это, сынок!”. В это время из штабного домика эскадры (там находился партучет политотдела) вышел капитан 3 ранга Попов В. Н. Тогда Прошин Ю. И. говорит: “А вот и твой начальник”. Валентин Николаевич повел меня в домик, который находился рядом. Это и было “хозяйство Ковальчука”. В домике находился командир. Я представился. Александр Сергеевич спросил меня: “Ну что, Александр Николаевич, с удовольствием идете служить на Краснознаменный крейсер “Киров”?”. Я сказал честно, что нет, что хотел и надеялся, что буду служить на атомных подводных лодках. “Как?!”, - сказал командир. И в течение 1,5 – 2 часов, отложив все дела, командир и замполит провели со мной беседу по истории артиллерийского крейсера “Киров”, а также о той весьма важной исторической миссии и задачах государственной значимости по освоению и вводу в строй ВМФ СССР нового атомного ракетного крейсера “Киров”.

Так состоялось мое незабываемое знакомство с первым командиром корабля и моим непосредственным начальником – заместителем командира по политической части. Из этой первой встречи и беседы я понял - каким великим педагогическим талантом убеждения и глубокой веры в благородство того дела, за которое они взялись, эти офицеры обладали. Постепенно я входил в дела экипажа и знакомился с людьми, узнавал больше подробностей и о своих начальниках.

Они в разное время закончили Высшее Военно-морское орденов Ленина и Ушакова училище им. М. В. Фрунзе по специальности – корабельные ракетчики и артиллеристы. Затем Александр Сергеевич проходил службу на кораблях эскадры Северного флота на различных командных должностях. А Валентин Николаевич успел послужить на одном из кораблей на Тихоокеанском флоте, где его молодого офицера БЧ-2 избрали на освобожденную должность секретаря парткома. Это дало ему возможность поступить на военно-морской факультет Военно-политической академии им. В. И. Ленина. После окончания ВПА им. В. И. Ленина капитан 3 ранга Попов В. Н. до назначения на “Киров” был заместителем командира по политчасти ракетного крейсера “Вице-адмирал Дрозд”. Командир и замполит нашего крейсера “Киров” как будто дополняли друг друга. Александр Сергеевич всегда принимал активное участие во всех мероприятиях партийно-политической работы, умело организованных и проводимых Валентином Николаевичем. Опытные моряки, неутомимые труженики, они заряжали своих подчиненных и сослуживцев любовью к профессии, уважением к традициям флота, стремлением к безукоризненному порядку и высокой организации службы на корабле. До назначения в 1976 году командиром ТРКР “Киров” капитан 2 ранга Ковальчук А. С. более трех лет командовал РКР “Адмирал Зозуля”. В 1975 году РКР "Адмирал Зозуля" успешно справился с задачами боевой службы в Средиземном море и Центральной Атлантике, а по итогам 1976 года - получил приз Командующего СФ как лучший корабль по ракетной подготовке и в составе КУГ бригады завоевал приз ГК ВМФ по ПВО. Так РКР “Адмирал Зозуля”, ведомый своим командиром, поднимался к вершинам боевого мастерства. У Александра Сергеевича наметились два направления в работе, которых он придерживался всю службу. Первое - детальное изучение особенностей и возможностей каждого подчиненного, индивидуальный подход к их воспитанию и обучению. Второе - глубокое освоение корабля, оружия и технических средств. Познавая корабль, обучая людей, энергично и неутомимо организуя труд подчиненных, он закладывал основу будущих успехов корабля в море. Усердие командира и высокая выучка экипажа получили признание и высокую оценку у командования. Флотские коммунисты избрали капитана 2 ранга Александра Сергеевича Ковальчука делегатом XXV съезда КПСС. Вот как вспоминает о своем назначении на ТРКР “Киров” сам контр-адмирал в отставке А. С. Ковальчук: “На 25 съезде КПСС командующий Северным флотом адмирал флота Егоров Г. М. представил меня главкому, который в беседе со мной вспомнил о совместном походе в Маточкин шар и к Новой Земле. Офицеры, которым приходилось встречаться с главнокомандующим ВМФ, знают его феноменальную память на лица, события и фамилии. Главком Сергей Георгиевич Горшков помнил меня еще вахтенным офицером”. В 1976 году Александра Сергеевича вызвали на Военный совет Северного флота для рассмотрения на должность начальника штаба бригады ракетный кораблей. Открывалась хорошая перспектива командовать соединением кораблей. Командующий флотом Г. М. Егоров объявил, что главком хочет видеть А.С. Ковальчука командиром головного тяжелого атомного ракетного крейсера. Так Александр Сергеевич дал согласие на это назначение, понимая важность возлагаемой на него задачи государственного масштаба и, ставя интересы флота выше интересов продвижения по служебной лестнице. Ему выпала честь быть первым командиром нового типа надводного военного корабля с атомной энергетической установкой. Ни на отечественном флоте, ни за рубежом не было равного по мощности вооружения и мореходным качествам корабля. При выборе кандидатуры командира ТРКР “Киров” были учтены личные качества Ковальчука А. С.: трудолюбие, усердие, преданность профессии и опыт предыдущей службы.

Формирование нашего экипажа началось в октябре 1976 года с назначения командира крейсера и проводилось на Северном флоте. Приказом Министра обороны СССР от 26.10.1976г. командиром ТРКР “Киров” был назначен капитан 2 ранга Ковальчук Александр Сергеевич.

На фото: офицерский состав бпк “Адмирал Макаров”. В середине – старпом капитан 3 ранга А.Ковальчук, за его спиной – старший лейтенант С.Лебедев, крайний справа – старший лейтенант Е.Николаев

Об этом он так вспоминает: «Через месяц я попрощался с РКР «Адмирал Зозуля» и направился в Управление кадров СФ формировать экипаж. У меня уже был опыт этой работы при строительстве БПК «Адмирал Макаров». Главком лично интересовался ходом строительства и формированием экипажа крейсера. В Североморске он заслушал мой доклад и обратил внимание на то, что 80% командиров групп и инженеров составляют выпускники училищ. Как скажется это на боевой готовности крейсера и решении задач боевой службы и дальних плаваний? Я доложил, что на этот корабль целесообразно назначать лейтенантов - выпускников училищ, не обремененных семьями. Аналогов оружия и техники ТРКР "Киров" ни на одном корабле флота нет, поэтому мы будем изучать их на заводах изготовителях и на корабле, пообещал, что молодых офицеров подготовлю и введу в строй. «Ну - ну. Вы лично отвечаете передо мной за боеготовность этого уникального корабля», - согласился главком.

На фото: капитан 2 ранга А.Ковальчук на тавкр “Киев” (второй справа - командир “Киева” капитан 1 ранга Ю.Соколов)

С октября 1976 года по январь 1977 года был проведен первый этап комплектования экипажа по литеру “В”, были назначены первые 26 офицеров во главе с командиром (см. Приложение 1). Среди них - первые офицеры-политработники корабля: капитан 3 ранга Попов Валентин Николаевич – заместитель командира по политической части и старший лейтенант Подповетный Владимир Иванович – заместитель командира БЧ-5 по политической части. Владимир Иванович до назначения на крейсер был заместителем по политчасти командира МПК в пос. Лиинахамари, куда он попал после окончания Киевского ВВМПУ. За короткий срок вывел корабль в “отличные”, награжден медалью “За боевые заслуги”. Начальником политотдела бригады ОВР тогда был капитан 2 ранга Прошин Ю. И. Он и порекомендовал назначить Подповетного В. И. на “Киров”, когда сам пришел на должность заместителя начальника политотдела 7 ОПЭСК.

На фото: замполиты БЧ-5 и БЧ-7: В.Подповетный и А.Вицко. 1980 год

20 января 1977 года в кабинете РАО учебного центра эскадры состоялось первое организационное партийное собрание по созданию партийной организации корабля, на котором присутствовал начальник политотдела эскадры контр-адмирал Мудрый Николай Васильевич. На учете тогда было 15 членов КПСС. Было избрано партийное бюро в составе: секретарь – ст. л-т Кинебас А. К., командир ЭТД БЧ-5; заместитель секретаря – ст. л-т Подповетный В. И., зам. по политчасти командира БЧ-5; члены: кап. 2 ранга Ковальчук А. С., командир корабля; кап. л-т Постников И. В., нач. ХС, и капитан м/с Услугин В. И., нач. МС. В этот же день было проведено и первое организационное комсомольское собрание по созданию комсомольской организации корабля. На учете было 6 членов ВЛКСМ. Секретарем был избран л-т Чернов Н. Б. (инж. РХЛ ХС), а его заместителем – л-т Шупиков С. Ф. (ком. гр. КИПиА ДД БЧ-5). На собраниях обсуждали задачи, стоящие перед коммунистами и комсомольцами крейсера на период проведения курса подготовки и обучения в учебных центрах. 24 января в 13.00 поездом первая группа офицеров крейсера в составе 26 человек из Мурманска выехала в Ленинград на учебу и прибыла в 13 БСРК. А уже 27 января в конструкторском бюро Ленинградского завода им. Жданова состоялась первая встреча офицеров группы с главным конструктором корабля Борисом Израилевичем Купенским. Он провел занятие и впервые офицеры увидели и познакомились с кораблем по макету. Это было очень волнующее событие. Так началась служба первой группы офицеров экипажа – с учебы, изучения корабля, который только строился на стапеле Балтийского завода в Ленинграде. Именно туда были впервые приглашены и представлены руководству завода и конструкторам 31 января 1977 года командир капитан 2 ранга Ковальчук А. С., зам командира по политчасти капитан 3 ранга Попов В. Н., командир БЧ-5 капитан 3 ранга Шипилов Н. И., зам командира соединения по ЭМЧ капитан 2 ранга Малинин Г. Н.

1 февраля 1977 года вся группа офицеров прибыла на учебу по специальности в город Сосновый Бор Ленинградской области (в/ч 87286). Сначала провели организационный период и начали обучение по трем группам:

- 1-я группа командира корабля (кап. 2 ранга Ковальчук А. С., кап. 3 ранга Попов В. Н., кап. 3 ранга Тельнов М. М.);

- 2-я группа командира БЧ-5 (ком. БЧ-5, зам. ком. БЧ-5 по п/ч, командиры ЭТД и ДЖ, начальники ХС и МС);

- 3-я группа офицеров БЧ-5.

13 февраля 9 офицеров ДД БЧ-5 убыли на обучение в г. Палдиски (пригород Таллина Эстонской ССР) в в/ч 56190, куда 28 марта из Соснового Бора прибыла и остальная часть группы. 9 апреля 1977 года вся группа из 26 офицеров возвращается обратно в Сосновый Бор для продолжения обучения. Вот как об этом периоде вспоминает капитан 2 ранга в/о Подповетный В. И.: “Основная подготовка проходила в городе Сосновый Бор (атомный учебный центр) по циклам: физика ядерного реактора; радиационная безопасность; ЭЭСК; устройство ППУ, ПТУ и другие (всего 7 циклов). По ним же и сдавали экзамены все от командира корабля до лейтенанта. Обучение длилось с января по май 1977 года первых двух групп, а третьей группы ДД БЧ-5 – до средины 1978 года. Кроме учебного центра в Сосновом Бору все офицеры отрабатывали практические навыки по РБ (радиационной безопасности) на действующем реакторе (отсек АПЛ) в учебном центре г. Палдиски. А офицеры ДД БЧ-5 дополнительно проходили подготовку в атомном центре г. Обнинска в Подмосковье, а также на атомных ледоколах “Арктика” и “Сибирь”. Дополнительно офицеры ЭТД и ДЖ БЧ-5 посещали предприятия промышленности – производители комплексов оборудования для их изучения в городах Горький, Тобольск, Куйбышев и других. Во время обучения первой команды офицеров (26 чел.) серьезное внимание уделялось скрытности и легендированию с целью недопущения утечки информации о корабле и формировании экипажа. В конце 1977 года органами госбезопасности был вскрыт агент разведки из ФРГ, живший недалеко от военного городка на Васильевском острове (ВГ-67), где мы должны были размещаться. Для обеспечения скрытности и секретности посещение завода, учебных центров, перемещения по городу всеми офицерами группы осуществлялись в гражданской форме одежды. Разрешалось даже отращивать волосы, а некоторым - и бороды. Была создана “Легенда” строящегося гражданского судна и мы ее знали.

Немного забегая вперед, хотел бы привести для тех офицеров крейсера, которые проходили обучение в Сосновом Бору один эпизод. Как-то уже в 00-е годы проездом на вокзале города Санкт-Петербурга я встретил капитана 1 ранга Булыгина Владимира Константиновича. В период нашего обучения в учебном центре он был начальником цикла физики ядерного реактора и радиационной безопасности. Он занимался разработкой Методики безопасной эксплуатации транспортных ядерных реакторов атомных подводных лодок и надводных кораблей. Булыгин В. К. сказал, что за эту разработку он был удостоен 20 июля 1990 года высокого звания Героя Советского Союза. Я от имени командования и всей нашей группы с удовольствием его поздравил с этим высоким званием.”.

Командование корабля, партийная и комсомольская организации мобилизовали коммунистов и комсомольцев группы на качественное освоение программы обучения по специальности. В мае 1977 года приказами командира в/ч 87286 капитана 1 ранга-инженера Кудрявцева В. Ф. – начальника учебного центра в Сосновом Бору от 26.04.1977г. и от 13.05.1977г. всем 26 офицерам были вручены дипломы об успешном окончании учебного центра. В этот период пополнились и партийные ряды. 18 апреля партийная организация приняла в члены КПСС лейтенанта Кучмистого И. В. (ХС). После окончания обучения вся группа офицеров в составе 26 человек прибыла 18 мая в город Североморск и была размещена на крейсере “Мурманск”.

На всех этапах службы в экипаже независимо от мест нахождения: в учебном центре, в казарме, на промежуточных кораблях была организована и проводилась стройная система политического образования и воспитательной работы. В. И. Подповетный вспоминает: “Образцом отношения к воспитательной работе и досугу офицеров были командир корабля и его заместитель. В этом духе они воспитывали всех офицеров. В первой группе офицерского состава (26 чел.) приказом командира я был назначен руководителем группы марксистско-ленинской подготовки. Регулярно читались лекции командиром, заместителем, лекторами политотдела Ленинградской ВМБ, проводились семинары. Чтобы сегодня не говорили, значительную организующую и воспитательную роль играли партийная и комсомольская организации корабля.

Интересной и систематической были спортивная работа и культурно-массовый досуг в период обучения первой группы офицеров. При непосредственном участии А. С. Ковальчука и В. Н. Попова мы регулярно посещали ленинградские музеи, театры.

На фото: соревнования по лыжному спорту среди офицерского состава корабля.

Устраивали лыжные соревнования в Сосновом Бору. Здесь не было равных Игорю Ратину, который имел 1 разряд по лыжам с курсантских лет, и Попову Валентину Николаевичу. Они всегда занимали первые места. В вечерние часы с лекциями перед офицерами выступал начальник медицинской службы Владимир Иванович Услугин о медицинских аспектах семейной жизни, ведь все офицеры были молодыми, как и их семьи, и это было интересно и важно. Запомнились беседы лейтенанта Каширина Владимира. Он был не только хорошим инженером-электриком, но и прекрасно разбирался в классической музыке. Под виниловые пластинки на проигрывателе он знакомил нас с произведениями великих композиторов Моцарта, Вагнера, Глинки и других.”.

Август 1977 года – январь 1978 года – второй этап комплектования экипажа по литеру “Б”. Комплектованием офицеров и мичманов занимались кадровые органы КСФ и 7 ОПЭСК. Летом и осенью 1977 года прибыла основная масса офицеров и мичманов - выпускников военно-морских училищ и школ техников ВМФ.

12 августа 1977 года в 17.00 в кабинете ракетного оружия учебного центра эскадры состоялось организационное комсомольское собрание корабля, на котором был избран первый состав комитета ВЛКСМ из 5 человек. В него вошли: лейтенант Вицко А. Н. – секретарь, лейтенант Чернов Н. Б. (ХС) – зам. секретаря, члены комитета: лейтенант Яиков В. В. (БЧ-5); мичман Равенцов С. И. и мичман Корягин Г. В. (БЧ-2).

Вновь прибывший офицерский и мичманский состав корабля был временно прикомандирован по соответствующим специальностям для стажировки и размещен на кораблях эскадры. Они сдавали зачеты на допуск к несению дежурно-вахтенной службы, изучали и готовили различные инструкции по эксплуатации своего будущего заведования, были включены в систему политической подготовки, выходили на кораблях в море. Часть офицеров и мичманов проходили дополнительное обучение и изучали образцы техники и вооружения в научно-исследовательских институтах, учебных заведениях, на предприятиях промышленности. Командование корабля организовывало эту работу, собирали офицеров на совещания для подведения итогов, проводились партийные и комсомольские собрания, занятия по практике планирования и проведения политико-воспитательной работы с личным составом. Периодически со всем офицерским составом стали проводить лекции и семинары по марксистско-ленинской подготовке. Руководитель группы Подповетный В. И. всегда очень тщательно готовился к занятиям, работал по вечерам в читальном зале библиотеки Дома офицеров, поэтому и лекции его всегда были интересными и весьма познавательными. В это время мы не только познакомились с Владимиром Ивановичем, но и очень крепко сдружились. И впоследствии стали верными и настоящими друзьями на всю жизнь. Он как старший и более опытный офицер-политработник мне всегда оказывал помощь и поддержку своими мудрыми советами, всегда мог подставить дружеское плечо. Массовые мероприятия с офицерами и мичманами корабля проводили по мере возможности в разных местах: кабинете РАО эскадры, в лекционном зале ДОФа, в кают-компаниях кораблей, стоящих у причала или на Североморском рейде. Так, 28 октября 1977 года в большой кают-компании ПБС “Волга”, на которой в основном тогда размещался штаб эскадры, в 15.00 командование корабля подводило итоги боевой и политической подготовки. В своем докладе командир крейсера капитан 2 ранга Ковальчук А. С. относительно комплектования экипажа отметил, что уже прибыло 82 офицера, 12 мичманов. Все офицеры имеют высшее образование, в основном все кадровые, за исключением лейтенанта м/с Белякова С. В., стоматолога, который прибыл с “гражданки” из г. Мурманска. 50% женатых, 40% - окончили военные училища с золотой медалью и с отличием. Средний возраст офицеров – 25,8 года. Членов КПСС – 59, кандидатов в члены КПСС – 11, членов ВЛКСМ – 12. Главным на этом этапе было изучение новейшей техники и оружия, морально-политических и деловых качеств личного состава. Командир корабля дал указание начать подбор и подготовку военнослужащих срочной службы. С целью сплочения коллектива мною, секретарем комитета ВЛКСМ, под руководством капитана 3 ранга Попова В. Н. были организованы первые массовые культпоходы в исторический музей КСФ в Росту г. Мурманска, а затем – в музей авиации в пос. Сафоново. Офицеры брали с собой жен, детей.

Командованием БЧ-5 и ХС были отобраны первые кандидаты на должности старшин - командиров отделений (БЧ-5 – 21 чел., ХС – 4 чел.), которые начали подготовку в ЭМШ г. Североморска (в/ч 40608) 1 ноября 1977 года, а с 10 ноября начался период отбора личного состава срочной службы для БЧ-5 и ХС на кораблях эскадры и на атомных подводных лодках Северного флота.

Март – июнь 1978 года – третий этап комплектования, когда экипаж был скомплектован по полному штату. В июне 1978 года был составлен приемный акт. Как и прежде главной задачей было - изучение новейшей техники и оружия, морально-политических и деловых качеств личного состава. В этот период молодые офицеры строящегося крейсера старательно учились в море на плавающих кораблях эскадры у опытных профессионалов, постигая традиции и основы корабельной службы. За этот период подготовки на кораблях флота около 90% офицеров крейсера получили допуск к самостоятельному управлению подразделениями и несению дежурно-вахтенной службы.

Наш крейсер строила вся страна, свыше шестисот различных предприятий поставляли новейшее оружие и боевую технику. Лучшие конструкторы воплотили многолетний опыт в создание корабля, аналогов которому в мире не было. Закладка корабля состоялась 27 марта 1974 года на Балтийском судостроительном заводе в Ленинграде. Это мероприятие проходило скрытно. Его закладывали на удаленном от Невы в глубине завода элинге, там, где много лет назад строили легендарный артиллерийский Краснознаменный крейсер "Киров" проекта 26.

В присутствии небольшой группы руководителей министерства на стапеле соединили две секции и заложили в киль серебряную табличку с заводским номером заказа. Тогда еще никто не знал, какое имя будет носить новый корабль. Началось строительство корпуса. А торжественный спуск на воду корабля состоялся 27 декабря 1977 года, во вторник, в 13 часов 53 минуты. Это было поистине грандиозное событие в ВМФ СССР, для тружеников Балтийского завода и, конечно, для экипажа крейсера. Поднимал Государственный Флаг СССР капитан-лейтенант Богомолов Н. В., командир дивизиона живучести БЧ-5. Крестницей корабля руководством завода была назначена сварщица 14-го цеха Филиппова Наталья Николаевна, которая по традиции разбила бутылку шампанского о борт крейсера.

В этом мероприятии приняли участие:

- Шершнев В. Н. - директор Балтийского судостроительного завода имени Серго Орджоникидзе Министерства судостроительной промышленности СССР;

- адмирал-инженер Котов П. Г. – заместитель ГК ВМФ – начальник главного технического управления ВМФ;

- вице-адмирал Касьянов В. И. – начальник штаба Лен. ВМБ;

- вице-адмирал Плеханов А. А. – начальник политотдела Лен. ВМБ;

- адмирал Сысоев В. С. - начальник военно-морской академии им. Гречко;

- вице-адмирал Платонов В. В. – начальник ВВМУ им. Фрунзе;

- кап. 1 ранга Проскуряков В. Г. – командир 13 БСРК;

- кап. 1 ранга Гриляк В. И. – начальник политотдела 13 БСРК;

- кап. 2 ранга Ковальчук А. С. – командир корабля;

- кап. 3 ранга Попов В. Н. – заместитель командира корабля по п/части;

- кап. 3 ранга Шипилов Н. И. – командир БЧ-5 корабля;

- кап. 1 ранга Савин А. А. – главный наблюдающий от ВМФ;

- кап. 1 ранга Пудов К. А. – начальник военной приемки Балтийского завода;

- Перьков А. К. – начальник СПКБ;

- Купенский Б. И. – генеральный конструктор корабля;

- Колесников В. В. – заместитель генерального конструктора корабля;

- Белоусов И. С. – зам. министра судостроительной промышленности СССР;

- Смыслов – начальник главка;

- Думачев А. П. – секретарь Ленинградского обкома КПСС.

На фото: спуск на воду 27.12.1977 г.

Вот как об этом знаменательном событии вспоминает первый командир крейсера контр-адмирал Ковальчук А. С.: “Впервые меня представили строителям Балтийского завода 27 декабря 1977 при спуске корабля на воду. Стапель находился в глубине завода, не был виден со стороны Невы и города. Корпус был надежно закрыт от посторонних глаз. На церемонию пригласили меня, замполита капитана 3 ранга Валентина Николаевича Попова и командира БЧ-5 капитана 3 ранга Николая Ивановича Шипилова. Все были в гражданской форме одежды. После спуска директор завода Шершнев Виктор Нилович повел нас по цехам знакомить с заводчанами, конструкторами, технологами, рабочими и инженерами. С этими людьми мы в тесном сотрудничестве осуществляли создание уникального крейсера. Невестой корабля, которая по традиции разбила бутылку с шампанским о корпус при его спуске на воду, была лучшая работница, скромная труженица. Ее выбрал профсоюз, партком и назначил коллектив завода. Фотография невесты и осколки бутылки хранятся в каюте командира корабля. На церемонии спуска было многолюдно, на набережную высыпали тысячи заводчан. Названия у крейсера еще не было. Информация о корабле была засекречена, но многие знали, что строится головной тяжелый атомный ракетный крейсер.”.

Необходимо отметить, что на всех этапах комплектования действовала система политической учебы всех категорий личного состава. Политическая подготовка находилась под контролем партийной и комсомольской организации крейсера. Командиры подразделений ежемесячно докладывали о ходе боевой, политической подготовки состояния воинской дисциплины своих подчиненных. Проводился тщательный отбор личного состава. Особенностью комплектования личного состава срочной службы для БЧ-5 и ХС являлась сама специфика – ядерная энергетическая установка корабля. Если на атомных подводных лодках это было уже отработано, то на атомном надводном боевом корабле это осуществлялось впервые. Командование БЧ-5 и ХС лично занималось отбором в соединениях АПЛ в пос. Гаджиево и пос. Западная Лица, где неделями находились в командировках. Надо прямо сказать, что от имени командования КСФ нам были даны широкие права по отбору личного состава. Приказом командира 7 ОПЭСК была создана мандатная комиссия для отбора в экипаж военнослужащих срочной службы с кораблей эскадры. В ее состав входили представители штаба, политотдела, командование корабля и боевых частей. Выполняя директивы о комплектовании экипажа, командиры подразделений отбирали личный состав на кораблях по согласованию с командованием кораблей, изучали их морально-политические и деловые качества. Я, как член комиссии, заранее готовил место ее проведения. Командиры подразделений крейсера вместе с командирами подразделений корабля, на котором матросы проходили службу и стажировку, представляли их мандатной комиссии. Очень важно, что наши командир корабля и его заместитель лично проводили беседы с каждым офицером, мичманом, старшиной и матросом. В дальнейшем эта система выдерживалась всегда. Не всех отобранных моряков командирами подразделений утверждала мандатная комиссия. Помню, как то командир 1-го ЗРД БЧ-2 капитан-лейтенант Сосецкий Р. И. представлял одного из матросов на комиссии. Когда члены мандатной комиссии стали задавать ему вопросы оказалось, что он почти не разговаривает по-русски. Понимать понимает. Только кивает. На вопрос, есть ли у него братья и сестры, молчит. Спрашиваем – сколько. На пальцах показывает – шесть. Конечно, таких старались не брать. Но, ведь и командиры кораблей иногда поступали хитро. Кому хочется отдавать хороших старшин и матросов, особенно подготовленных и примерных в дисциплине. Кроме того, практика показала, что из 25 человек 4-5 не проходили на атомный корабль по заключению ВВК. Надо отдать должное, что нам давалась возможность замены личного состава в дальнейшем при обнаружении отрицательных качеств. Естественно, что окончательное решение по всем этим вопросам, принимали командир крейсера и его заместитель.

Вот как об этом периоде вспоминает сам Валентин Николаевич Попов: “Формирование любого экипажа начинается с изучения и отбора личного состава, его сколачивания, переезда к месту строительства корабля. В месте строительства корабля продолжается дальнейшее изучение личного состава, сплочение экипажа, его боевое сколачивание. Каждый экипаж определенное время до вселения на корабль живет в казарме. Для разных экипажей это время разное. Это зависит от целого ряда причин. С вселением на корабль экипаж интенсивно отрабатывает боевую и повседневную организацию. На ходовых испытаниях часть личного состава уже самостоятельно несет ходовую вахту, а отдельные члены экипажа являются членами сдаточной команды”. Я умышленно оставил слово “сколачивание”. Это было любимое слово Валентина Николаевича. Оно в то время проходило через все его выступления, отчеты и планы. Надо отметить, что наш “большой зам”, как его многие называли, капитан 3 ранга Попов В. Н. хотя и был политработником со стажем, но он - из строевых офицеров. Поэтому у него было дело до всего, что происходило в экипаже. Различными мероприятиями партийно-политической работы, своим личным участием и личным примером он всегда мог мобилизовать экипаж на выполнение любой задачи. Строгий, но справедливый, глубоко порядочный и очень трудолюбивый. Казалось, что Валентин Николаевич “на своем горбу тащит весь экипаж” и не было таких вопросов, которых не решал бы наш “большой зам”, за что и уважали его в экипаже все от командира корабля до матроса. Даже поговорка у него была: “Нет таких крепостей, которых бы не брали большевики!”.

Относительно создания уже в тот период системы воспитательной работы Валентин Николаевич вспоминает: “Учитывая важность работы с личным составом, молодость офицеров и отсутствие у них опыта работы с подчиненными, командование корабля уделяло должное внимание обучению офицеров практике работы с личным составом. Занятия с офицерами проводились в североморском Доме офицеров флота, так как ни одна кают-компания не могла вместить такое количество офицеров. В форме плана были разработаны мероприятия по сколачиванию коллектива офицеров, повышению их тактического мастерства и обучению практике политико-воспитательной работы. Кроме того, офицеры привлекались к проведению воспитательных мероприятий по местам прохождения ими стажировки. Основное внимание в работе с офицерами уделялось уяснению ими сущности партийно-политической, идейно-воспитательной работы, комплексному подходу к ней, морально-политической и психологической подготовке. В дальнейшем примерно по такой же системе обучались мичманы и старшины. Для более конкретной и целенаправленной работы по отбору, комплектованию, сколачиванию и подготовке к переезду экипажа был разработан специальный план. В целом, говоря о сплочении экипажа во время его пребывания на Севере, следует отметить, что здесь решались задачи только отбора личного состава, комплектования и отчасти его сколачивания”.

В этот период были назначены в экипаж офицеры-политработники: старший лейтенант Попов Валерий Алексеевич, секретарь партийного комитета; старший лейтенант Песоцкий Евгений Анатольевич, заместитель командира БЧ-2 по политчасти; капитан-лейтенант Мликов Юрий Петрович, заместитель начальника РТС по политчасти; лейтенант Гороховский Александр Анатольевич, заместитель командира БЧ-4 по политчасти. Чуть позже был назначен старший лейтенант Полозский Владимир Владимирович, пропагандист крейсера.

Для подготовки к переезду в г. Ленинград всего экипажа и подготовки помещений казармы в военном городке туда 3 июля 1978 года выехала первая группа в составе 28 человек (л/с РТС, БЧ-3, БЧ-4, служб и команд). Старшие группы: лейтенант Коцофана В. М. – помощник командира корабля по снабжению и политработник группы – лейтенант Гороховский А. А. – зам командира БЧ-4 по политчасти; командир взвода лейтенант Никошин А. А. (БЧ-2), заместители командира взвода мичман Фомин М. И. (БЧ-3) и мичман Лисовенко В. И. (РТС), а 6 июля выехала вторая группа: лейтенант Курган Н. Н. (СС), лейтенант Трифонько Г. А. (БЧ-2), мичманы Бурков А. (РТС) и Иванов Л. (БЧ-5).

25 августа 1978 года начали снимать отобранный личный состав с кораблей флота и собирать его в ЭМШ (Вч 40608) г. Североморска. Была сформирована первая рота в составе 29 человек (командир роты капитан-лейтенант Козловский В. В. (БЧ-2), замполит роты старший лейтенант Подповетный В. И., командиры взводов лейтенанты Никошин А. А. и Обрезков А. В., заместители командиров взводов мичманы Корягин Г., Семенюк А., Давидович В., Еремин Ю. Вскоре весь отобранный личный состав был собран в казарме ЭМШ. Пребывание экипажа на Северном флоте закончилось проведением организационного периода, во время которого, в основном, были отработаны все вопросы деятельности экипажа, эффективного проведения партийно-политической работы. Были созданы все партийные и комсомольские организации, группы занятий по специальности и по общей подготовке, группы политической подготовки. В это время начали изучать личный состав по подразделениям. Я занимался постановкой на учет членов ВЛКСМ, при этом беседовал с каждым комсомольцем, командиры подразделений проверяли аттестаты, форму одежды, проводили занятия по истории крейсера, занимались строевой подготовкой. Работы было много, все работали от подъема до отбоя. Шла подготовка к организованному переезду в Ленинград. За два дня до отъезда в экипаже произошло ЧП – трагически погиб в ДТП мичман Корягин Геннадий. Он водил матросов в город за покупками и недалеко от ЭМШ случайно по личной неосторожности попал под проезжавший автобус. Встречей матери покойного и организацией похорон занимались офицеры и мичманы БЧ-2 под руководством заместителя командира БЧ-2 по политчасти старшего лейтенанта Песоцкого Е. А. Это был первый смертельный случай в нашем экипаже.

20 сентября поездом №185 “Мурманск-Ленинград” (три вагона) был отправлен первый эшелон с личным составом БЧ-5 и РТС (СПК капитан 3 ранга Тельнов М. М., секретарь парткома старший лейтенант Попов В. А.), а 27 сентября этим же поездом (четыре вагона) был отправлен второй эшелон с остальным личным составом (ЗКК капитан 2 ранга Попов В. Н., ПКК капитан-лейтенант Зюбрицкий А. С.). Оба эшелона возглавлял лично командир корабля. Вот как об этом он сам вспоминает: “В Ленинград доставили экипаж двумя эшелонами. Я сопровождал каждый эшелон. Балтийский завод и Ленинградская военно-морская база сделали нам хороший подарок. Рядом с ленинградским портом располагалась старая женская тюрьма. Ее переоборудовали в просторный городок для нашего экипажа. Никто нас не видел и не слышал за высокой кирпичной стеной. На территории был хороший парк, где много трудились моряки крейсера. Дооборудовали помещения, навели порядок, и составили подробный план занятий с матросами, старшинами, мичманами и офицерами. Незаметно для окружающих по переулкам через запасные ворота завода мы проходили на борт строящегося корабля”.

На фото: политзанятия с мичманами РТС.

Надо сказать, что с размещением нам действительно повезло. Все офицеры, мичманы и личный состав срочной службы разместился в удобных жилых и служебных помещениях казармы. Здесь были все условия для жизнедеятельности: своя столовая, помещения со связью для дежурной службы, спортивный уголок и даже свой клуб для досуга. Часть женатых офицеров и мичманов получили комнаты в семейных общежитиях, привезли свои семьи, хотя многие снимали квартиры в разных местах города Ленинграда. После проведения 10-дневного организационного периода, официального приема экипажа корабля в состав 13 бригады строящихся и ремонтирующихся кораблей Лен. ВМБ, началась планомерная учеба и служба. Организационными приказами командира корабля, проекты которых готовил лично Валентин Николаевич Попов, была утверждена и организована четкая система воспитательной работы: политической подготовки, культурно-досуговой и спортивно-массовой работы, кинообслуживания, работы библиотеки, клуба и т. п. Были созданы все условия для проведения занятий по политической подготовке (отработана организация инструктажей и семинаров с руководителями групп политзанятий, определены места проведения, готовилась наглядная агитация, розданы журналы, тетради и учебники). Провели организационные партийные и комсомольские собрания, собрания личного состава “Представляюсь коллективу”, на которых каждый прибывший на корабль матрос или старшина рассказывал о себе и т. п. Кроме того, отработана организация подготовки и развода суточного наряда, организация всей дежурно-вахтенной службы, проводились занятия по общей и физической подготовке. Под руководством командира старшим помощником при активном содействии заместителя командира по политчасти была организована и отработана система занятий по командирской и оперативно-тактической подготовке с офицерским составом, создана система специальной и общей подготовки. Постепенно отработали организацию проведения спортивных мероприятий, кинообслуживания в клубе, проводили смотры-конкурсы художественной самодеятельности, концерты оркестра корабля под руководством прибывшего в 1978 году штатного военного дирижера лейтенанта Юрия Грипова.

Безусловно, одной из главных особенностей пребывания экипажа в Ленинграде было то, что он находился в казарме более установленного руководящими документами срока. С одной стороны это затрудняло подготовку по специальности, а с другой - давало возможность больше уделять внимания изучению достопримечательностей города Ленинграда, его исторических мест. Так, например, мы договорились с руководством Центрального военно-морского музея о том, чтобы провести там занятия по политической подготовке. Составили график политзанятий для всех категорий личного состава таким образом, чтобы каждая группа провела по пять занятий (по пяти темам) по истории российского флота от Петра I до современного океанского ракетно-ядерного флота. С отсутствующими – проводились дополнительные занятия. Занятия проводили опытные экскурсоводы музея, что было очень интересно, полезно и познавательно. Таким образом, весь экипаж по пять раз группами прошел такие экскурсии-занятия в ЦВММ. Организовывал этот процесс пропагандист корабля капитан-лейтенант Полозский В. В. совместно с командирами и политработниками подразделений под общим руководством капитана 2 ранга Попова В. Н. В каждой боевой части и службе были назначены культорги и спорторги, которые организовывали культпоходы по другим музеям и театрам, проводили спортивно-массовые мероприятия. В масштабе корабля проводились общекорабельные спартакиады, сдача норм военно-спортивного комплекса (ВСК). Приведу пример неоднократного посещения Ленинградского театра музыкальной комедии, в котором мне лично довелось смотреть спектакль-оперетту “Севастопольский вальс” более двух десятков раз. Дело в том, что в конце спектакля режиссером была задумана массовая сцена, в которой группа матросов (30 чел.) под Военно-морским флагом должна была пройти через весь зал, выйти на сцену и построиться за артистами. До этого все матросы сидели в зале и смотрели весь спектакль. Художественный руководитель театра попросил командование корабля и таким образом мы обеспечивали все массовые сцены постановки этой оперетты. Среди личного состава срочной службы даже проводилось негласное соревнование за право быть назначенным в эту группу. Конечно, командиры подразделений назначали лучших. Таким образом, “Севастопольский вальс” успели посмотреть чуть ли не все военнослужащие срочной службы крейсера. Кроме того, была отработана весьма стройная система не только культпоходов, но и организация увольнения личного состава в город-герой Ленинград. В городе на Неве значительно расширились возможности по воспитанию экипажа на героических традициях крейсера “Киров”, укрепились связи с Советом ветеранов крейсера, ветераны были частыми и желанными гостями в экипаже. В радиопередачах, радиогазетах активно использовались голоса ветеранов-кировцев и особенно пленка с записью митинга, посвященного торжественному спуску Краснознаменного Военно-Морского флага на артиллерийском крейсере “Киров”.

Летом 1979 года произошла небольшая штатная реорганизация в экипаже. Вместо РТС и БЧ-4 была создана боевая часть управления – БЧ-7. Командовать столь большим подразделением было сначала предложено капитану 3 ранга Сгибневу Александру Александровичу, но он отказался, и командиром БЧ-7 назначили старшего инженера РТС капитана 3 ранга Кириченко Николая Гавриловича. Сгибнев А. А. стал заместителем командира БЧ-7 по РТВ. Бывший заместитель начальника РТС по политчасти капитан-лейтенант Мликов Ю. П. попросился и убыл на Север, а старший лейтенант Гороховский А. А. вскоре был избран секретарем парткома крейсера вместо убывшего старшего лейтенанта Попова В. А. Заместителем командира БЧ-7 по политической части назначили меня. 1 августа 1979 года мне вручили погоны старшего лейтенанта и представили в новой должности, поставив в строй БЧ-7 на плацу ВГ-67. На должность секретаря комитета ВЛКСМ прибыл и уже 11 сентября был избран выпускник КВВМПУ лейтенант Вадим Валунский. Скажу честно, что после комитета ВЛКСМ становиться в должности замполита большого подразделения, в котором после слияния РТС и БЧ-4 было 267 человек, в том числе 28 офицеров и 36 мичманов, мне было нелегко. Вместо двух офицеров-политработников стал один молодой старший лейтенант. Большую помощь, поддержку мне оказали командир корабля и заместитель командира по политчасти, офицеры-политработники корабля, офицеры БЧ-7. За что я им очень благодарен. Непросто складывались поначалу взаимоотношения с офицерами БЧ, некоторые были старше меня по возрасту, по званию и опыту службы, остальные офицеры – мои ровесники по году выпуска из училищ, с которыми вчера были на равных, а тут вдруг стал их начальником, да еще и требовательным в отношении воспитания личного состава. Так требовала обстановка и командование корабля. Я всегда был признателен подчиненным офицерам и мичманам за их понимание, поэтому и сумел выстроить с ними весьма доброжелательные деловые отношения.

На фото: замполит БЧ-4 А.Гороховский(слева) и старший инженер БЧ-7 Н.Кириченко при посещении кораблей ВМС Франции. Лето 1979г.

Осенью 1979 года среди политработников вновь произошли изменения. У старшего лейтенанта Гороховского А. А. при невыясненных обстоятельствах пропадает партийный билет. В то время это было ЧП. Естественно, с партийным взысканием он убыл на Северный флот за другим назначением. Секретарем парткома был избран старший лейтенант Котов Олег Анатольевич, выпускник КВВМПУ 1976 года. Таким составом офицеров-политработников в нашем экипаже мы готовились к одному из основных эпизодов в истории - заселению экипажа на корабль.

По ходу строительства корабля все больше и больше личного состава требовалось для оказания помощи строителям и обеспечения различных заводских мероприятий, особенно при проведении сварочных работ. Под руководством офицеров ДЖ БЧ-5 были подготовлены офицеры и мичманы корабля, которые заступали дежурными по огневым работам, разводили обеспечивающих по сменам и местам их проведения.

Со всеми категориями личного состава начали проводить занятия по изучению устройства корабля и своих заведований. Подробно об этом вспоминает первый командир крейсера А. С. Ковальчук: “Как командир я проводил занятия с командирами боевых частей, заместителями командиров боевых частей по политчасти и командирами дивизионов. Корабль изучали по отсекам, пролезая снизу доверху все помещения. Каждый заведующий помещением докладывал где расположено оборудование и техника, за которое он отвечает, их назначение и правила использования, какие и где проходят магистрали, клапана, переключатели. Иногда по ходу изучения и строительства мы дорабатывали и изменяли вместе со строителями и конструкторами, компоновку оборудования на боевых постах и командных пунктах для их удобной и рациональной эксплуатации. Досконально изучая корабль и технику, одновременно составляли боевую документацию и инструкции по эксплуатации”.

Личный состав корабля вместе с представителями промышленности принимал активное участие в установке, настройке и наладке корабельных систем и комплексов, различного оборудования, а в БЧ-5 - и постепенным запуском в техническую эксплуатацию. Так, под руководством командира МКГ БЧ-5 старшего лейтенанта Сергея Соболева 27 июля 1979 года в 16.00 была произведена первая паровая проба (поджег котла №1 носового машинно-котельного отделения). Это означало начало швартовых испытаний крейсера. Надо сказать, что слово “первый” будет встречаться в моем рассказе часто, так как действительно все происходило впервые.

Создаваемая комплексная система воспитательной работы позволяла поддерживать высокий моральный дух и душевный порыв личного состава, который стремился быстрее ввести в строй технику и вооружение, быстрее переселиться на родной корабль.

16 ноября 1979 года был произведен пуск ЦНПК (циркуляционного насоса первого контура) кормового эшелона и промывка по первому контуру (на пульте – вахтенный инженер ДУ и Э ДД БЧ-5 старший лейтенант Путря С. А.. С этого дня управленцами реактора началось несение вахты на ПДУ. Офицерами БЧ-5 совместно с представителями завода была проведена большая работа по загрузке зоны реакторов ядерным топливом (кормового эшелона – с 30 ноября по 3 декабря, и носового эшелона – 11-13 декабря; полное окончание работ по загрузке реакторов обоих зон завершилось в 17.40 14 декабря 1979 года).

Строительству уникального крейсера уделяли пристальное внимание ГК ВМФ Адмирал Флота Советского Союза Горшков С. Г., командование Северным флотом и Ленинградской ВМБ. Руководители ВМФ и СФ неоднократно встречались с командованием корабля, а вот встреча командующего Северным флотом адмирала Чернавина В. Н. со всем экипажем состоялась впервые 8 января 1980 года. В 14.00 в клубе казармы ВГ-67 на Васильевском острове в течение почти целого часа адмирал Чернавин В. Н. рассказывал о положении дел на Северном флоте, что североморцы с нетерпением ждут прибытия ТРКР “Киров” и готовятся к его приему. Владимир Николаевич отметил, что в Североморске строится специальный 7-й причал для стоянки корабля, что началось строительство дома для семей офицеров и мичманов на улице адмирала Сизова. Это была незабываемая встреча. Командующего Северным флотом впервые слушали и так близко видели не только матросы, старшины и мичманы, но и офицеры крейсера. Незадолго до заселения на корабль состоялась не менее значимая встреча ГК ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Горшкова С. Г. с командованием корабля, командирами боевых частей и начальниками служб, их заместителями по политчасти. Встреча прошла в стенах Балтийского завода 10 марта 1980 года. В своей воспитательной работе командование корабля, боевых частей и служб потом использовали значимость этих встреч.

На фото: подготовка к переходу в ВВМУ им.Фрунзе.

Заметным событием в воспитательной работе с экипажем стал проведенный митинг-клятва кировцев, посвященный вселению на корабль, который провели в зале революции ВВМУ им. Фрунзе 25 марта 1980 года. На митинге присутствовал весь личный состав крейсера, приняли участие и выступили:

- вице-адмирал Плеханов А. А. – начальник политотдела Лен. ВМБ.;

- Купенский Б. И. – главный конструктор крейсера;

- Смирнов В. А. – бригадир судосборщиков Балтийского завода, дважды Герой Социалистического труда;

- контр-адмирал в/о Солоухин С. Д. – командир Краснознаменного артиллерийского крейсера “Киров” в годы Великой Отечественной войны;

- Харламов Б. Н. – ответственный сдатчик корабля и другие.

На борт крейсера экипаж заселился в субботу 29 марта 1980 года. Об этом историческом для корабля событии контр-адмирал в отставке А. С. Ковальчук вспоминает: “Накануне, согласно отработанному расписанию, мы укомплектовали жилые помещения постельными принадлежностями и всем необходимым для проживания. Завезли продовольствие, вещевое и шкиперское имущество, ввели в строй пекарню, камбуз и кают-компании, приготовили показательный обед. Рано утром после завтрака экипаж, погрузив личные вещи на грузовые машины, направился на борт корабля. Заселение прошло организованно и быстро. Корабль обрел свою жизнь, которую вдохнул в него экипаж. Выставили первую дежурно-вахтенную службу. Еще в казарме развернулось соревнование за право заступить первыми дежурными на корабле. Это право заслужили и заступили: дежурным по кораблю – капитан 3 ранга Борисов Владимир Гаврилович, командир БЧ-1, а дежурным по низам – старший лейтенант Гуртовой Геннадий Иванович, командир батареи ДСО БЧ-2. За выходные дни произвели на крейсере большую приборку, вымыли все помещения, надраили медь, разложили имущество и оборудование по своим местам. Зазвучали звонки, команды корабельной трансляции, сигналы горниста и корабельные склянки. Началось гармоничное методическое слияние труда и интеллекта экипажа с оружием и техникой крейсера. В понедельник заводчане прибыли на борт и поразились изменениям, которые произошли на крейсере. Корабль, несколько лет именовавшийся "заводским заказом № ..." - ожил, как боевая военно-морская единица с присущими ему традициями и порядком”.

В конце апреля – начале мая были введены в действие корабельные атомные реакторы. 18 апреля в 15.30 начали нештатный физический пуск кормового реактора (ППУ №2) и выход на МКУ (минимально-контролируемый уровень ядерной реакции) под управлением командира ДД БЧ-5 капитана 3 ранга Ратина И. П. (вахтенный оператор в ПДУ ПЭЖ старший лейтенант Куц Г. В., вахтенный инженер-механик старший лейтенант Гавриленко А. М., вахтенный механик на ПТУ-2 старший лейтенант Соболев С. В.). При физическом пуске реактора присутствовали: Ковальчук А. С., Попов В. Н., Малинин Г. Н. - зам. командира бригады по ЭМЧ; Шипилов Н. И. и Подповетный В. И. Общее руководство и контроль за физическим пуском реактора осуществлял член-корреспондент Академии наук СССР Герой социалистического труда Хлопкин Николай Сидорович - разработчик реактора. Они же присутствовали и при физическом пуске носового реактора, который начался в 13.39 20 апреля 1980 года (вахтенный оператор в ПДУ – старший лейтенант Канащенко А. П., вахтенный инженер-механик капитан-лейтенант Богомолов Н. В., вахтенный инженер КИП и А старший лейтенант Шупиков С. Ф.). На следующий день механики начали проворачивать носовую ПТУ на винт (30 об/мин). Обеспечивали работу ст. л-т Соболев С. В., мичманы Шкаликов С. и Резников С. А 1-2 мая произвели выход на 100% мощность сначала кормового потом носового реакторов (вахту на ППУ-2 и ППУ-1 несли старшие лейтенанты Курилов В. П. и Абрамов А. Н. под руководством командира ДД БЧ-5 капитана 3 ранга Ратина И. П.).
15 мая 1980 года крейсер был готов к переходу в сухой кронштадтский док. Всего за полтора месяца благодаря усилиям командования корабля, боевых частей и служб удалось отработать повседневную и ходовую организации, расписания и действия по тревогам. 23 мая, в пятницу, в 11.23 буксиры начали отвод корабля от стенки завода. Через Морской канал крейсер впервые своим ходом под КВГ-2 со скоростью 11 узлов направился на Красногорский рейд, где стал на бочки в 17.00. На борту находились адмирал Бондаренко Г. А., заместитель ГК ВМФ по боевой подготовке и адмирал Михайловский А. П., командир Ленинградской ВМБ., под флагом которого корабль вышел из завода и стал на рейд. Началась подготовка и потом была успешно проведена “ювелирная” операция под руководством командира крейсера капитана 1 ранга Ковальчука А. С. по постановке корабля в док в Кронштадте. В доке начались тяжелые в физическом отношении работы по очистке и покраске корпуса корабля, а также по его обмотке и размагничиванию. Под руководством помощника командира корабля капитана 3 ранга Зюбрицкого А. С. и командира ЭТД БЧ-5 капитан-лейтенанта Кинебаса А. К. весь выделенный личный состав срочной службы был разбит на три смены и работал вручную круглосуточно совместно с рабочими завода. Меня назначили нештатным политработником этого большого “трудового” коллектива. Я организовал соревнование между сменами, выявлял отличившихся для поощрения, ход работ отмечали при ежедневном подведении итогов, по корабельной трансляции, в стенгазетах и боевых листках и т. п. Работа кипела, стояли теплые летние дни, на корабле стала звучать музыка из радиорубки. В это время в БЧ-7 “пропадает” мичман Субач. Командир корабля отстранил меня от корабельных работ и приказал организовать его поиски. Вместе с Субачем “пропадает” и одна из вахтерш службы охраны крейсера. Я организовал поиски мичмана. Около недели мы искали его по городу Ленинграду. В это время мичманы БЧ-7 встретили его беременную жену и разместили в их съемной квартире. После доклада командованию корабля о результатах поиска, общего собрания мичманов, на котором обсуждался проступок Субача, где я рассказал о том, где он был, по каким местам вместе с участковыми милиционерами мы его искали, было принято единогласное решение – ходатайствовать об увольнении его в запас. Несмотря на предыдущие заслуги, за которые мы раньше приняли его кандидатом в члены КПСС, что на ТРКР “Киров” он назначался приказом командующего Северным флотом, командование корабля вышло с ходатайством и его уволили в короткие сроки приказом командира Ленинградской ВМБ. Это стало хорошим поучительным уроком для других мичманов.

В этот период шла активная работа по подготовке вахтенных офицеров и их помощников, вахтенных офицеров БИЦ, ПЭЖ, дежурных по кораблю, по низам, по связи и т.д. Командиры боевых частей и начальники служб не вылезали из своих командных пунктов и боевых постов. Офицеры-политработники занимались всем, начиная от вопросов жизнедеятельности, размещения и питания, воинской дисциплины, взаимодействия со сдаточной командой до оформления “между боями” наглядной агитации. Эту огромную работу по подготовке стендов в каюты, кубрики, коридоры начали еще в казарме. Очень охотно оказывал нам помощь в подготовке стендов наглядной агитации сам начальник политотдела 13 БСРК капитан 1 ранга Гриляк В. И. Владимир Иванович приводил с собой некоторых офицеров политотдела бригады и мы днями работали с ножницами и клеем. Необходимо отметить, что с офицерами политотдела бригады у нас, корабельных политработников, были весьма доброжелательные взаимоотношения. Командование и политотдел всегда деятельно участвовали в решении вопросов экипажа. Мы, в свою очередь, всегда шли им навстречу, участвовали в подготовке и проведении бригадных мероприятий: собраний партийного актива, различных совещаний, партийных и комсомольских конференций, подведений итогов и т.п.

Настойчиво отрабатывались слаженность и взаимодействие личного состава по дивизионам и боевым частям. Особое внимание командованием и партийной организацией уделялось становлению и отработке БЧ-2, БЧ-5 и БЧ-7. Уверенно шло становление ракетно-артиллерийской боевой части под управлением Храмцова В. Н. и его заместителя по политчасти Песоцкого Е. А. Новизна была не только в технике и оружии, ведь за ней стояли люди, которым предстояло ими качественно владеть. Это стало возможным благодаря самоотверженному труду офицеров и мичманов БЧ-2, настоящих знатоков ракетного и артиллерийского оружия, людей влюбленных в свою профессию. Среди них надо отметить старшего инженера Казакова Е. П., офицеров дивизиона УРО Козловского В. В., Саунина В. Г., Нашутинского Б. Н., Тубальцева В. А., Гамыдова М. И., зенитно-ракетных комплексов: Сосецкого Р. И., Ролева С. Г., Колесниченко Н. Г., Кассай А. И., Титаренко В. Д., Патрусова А. В., с 1979 года – Живобрицкого А. А., дивизиона самообороны Колесника В. Ф., Гуртового Г. И., Никошина А. А., Гусева А. П. и других. Стиль работы этих офицеров с мичманами и личным составом срочной службы отличался доброжелательностью, чуткостью и личной примерностью. Поэтому испытательные и учебно-боевые пуски ракет главным комплексом УРО и ЗРК, артиллерийские стрельбы проходили, как правило, без особых проблем.

Немало хороших слов заслуживают офицеры БЧ-3 Рымарь В. И., Жуков В. В. и Лизенко С. А. за качественную подготовку своего личного состава и слаженное взаимодействие с другими боевыми частями в период испытаний ракетного и торпедного оружия, РБУ, отработке корабельного противолодочного боевого расчета, выполнения учебно-боевых упражнений ПЛО.

В условиях своих сложностей и особенностей эксплуатации ядерной ГЭУ, технических средств корабля проходило становление в море личного состава БЧ-5 под руководством Шипилова Н. И. и его заместителя по политчасти Подповетного В. И. С началом пуско-наладочных работ электромеханики, специалисты по эксплуатации ГЭУ первыми начали нести вахту по боевым сменам в море и на стоянках корабля. На плечах БЧ-5 и ХС лежала огромная ответственность за радиационную безопасность, а на БЧ-5 еще и за жизнедеятельность, взрывопожаробезопасность и живучесть корабля. Благодаря офицерам боевой части (названных в числе первой группы офицеров корабля в Приложении 1), а также прибывших в 1977 году – Курилову В. П., Куцу Г. В., Саранину В. В., в 1979 году – Шаблакову В. И., Тюнтяеву А. И. и Пантаеву А. В. личный состав получил хорошую практику при монтаже, наладке и испытании материальной части, Это, несомненно, расширило кругозор и навыки моряков в обслуживании техники в море.

На фото: начальник РТС А.Сгибнев (слева) и замполит БЧ-7 А.Вицко.

Относительно новой штатной структурой и весьма важной была на крейсере БЧ-7 – боевая часть управления под руководством Кириченко Н. Г. и его заместителей: по РТВ - Сгибнева А. А. и по политчасти - Вицко А. Н. В этом большом подразделении сосредоточена вся локация, радиосвязь, трансляция, боевая информационная система, комплексы освещения воздушной, надводной и подводной обстановки, радиоэлектронной борьбы и радиоразведки. А это “здоровье” корабля: его мозг, нервы, глаза и уши, органы речи, от их успешного функционирования в прямом и переносном смысле слова зависела деятельность всего корабельного организма, особенно в боевой обстановке. Гордостью крейсера в то время были офицеры БЧ-7: Белинин В. К. – старший инженер, офицеры дивизиона обстановки: Габриков Г. Г., Хлынин И. Г., Дрекалов И. В., Обрезков А. А., Сигов В. К., Столяренко О. А., Темченко А. Г., офицеры дивизиона БИУС и ВЗОИ: Питерцев В. В., Лимонов Ю. А., Здохненко А. Ф., Малышев С. В., Коваленко Л. К., офицеры ДС: Иванов В. А., Рубец А. С., Сагайдак Л. Н., Баянов В. Н., офицеры РР и РЭБ: Смирницкий С. Б., Ралль С. Д., Пономарев Б. П., Романько А. П., Федоров И. С, Шахрай А. И. и другие. С большой теплотой хочу назвать пришедшего в 1981 году командиром 1 дивизиона БЧ-7 Прилуцкого Ивана Ивановича. Своим неутомимым трудолюбием и беспокойством за состояние материальной части, качественную подготовку подчиненных он за короткое время заслужил глубокое признание и авторитет среди личного состава и командования крейсера.

Заслуживают самых добрых слов благодарности за службу офицеры штурманской боевой части под руководством Борисова В. Г.: Федоров С. В., Бычков А. Л., Бродский М. М.; офицеры-химики: (кроме уже названных) Линник А. И., Михалев С. И.; врачи: Поляков Г. М., Воропанов И. М., Беляков С. В., потом Форащук П. Ф., службы снабжения: Коцофана В. М. и Курган Н. Н.

Проявили себя настоящими мастерами военного дела с самого начала своей службы на крейсере многие мичманы первого экипажа. Среди них: М. Гераськов, Ю. Еремин, В. Беляев, В. Дядин, М. Фомин, Н. Маслов, С. Шкаликов, Б. Угольников, Н. Мордовин, В. Пустовой, С. Ветров, С. Ровенцов, А. Евсеенко, В. Лисовенко, П. Гарибов, М. Слюсарь, В. Чумаков, А. Поляков, А. Орлов, В. Орлов, А. Маевский, А. Самсонников, И. Баев, С. Иконников и многие многие другие. Всех, конечно не назовешь. Мичманы прибыли в основном из школ техников ВМФ и школу становления проходили уже в экипаже корабля. Часть мичманов прибыла с “гражданки”, например, Юрий Расторгуев и Геннадий Бегунов (оба ХС) прибыли из города Славянска Донецкой области, где работали на химзаводе и были готовыми специалистами-химиками; Николай Мищенко (БЧ-5) – тоже с Украины, специалист по холодмашинам; Сергей Савин после окончания медучилища стал фельдшером (МС), Александр Новицкий – по авиационному оборудованию. На корабле были выращены мичманы и из личного состава срочной службы: Николай Иващенко и Геннадий Прудников (ХС), Виктор Панас (СС), Сергей Ветков и Андрей Играев (БЧ-7), Сергей Хозиков (МС) и другие.

На первом выходе корабля сначала в Балтийское море, потом при переходе на Северный флот и проведении испытаний основных систем навигации, локации, освещения обстановки, обнаружения и обработки информации, выдачи целеуказания на стрельбовые комплексы и применения оружия выявились недостатки в подготовке личного состава. Если на занятиях и тренировках, на общих, партийных и комсомольских собраниях до этого мы говорили о виртуальном противнике, его кораблях и самолетах, то с выходом через Датские проливы в Северное море, проход через Северную Атлантику, работах на больших глубинах в районе Гренландии с нашими подводными лодками по испытанию буксируемой антенны гидроакустического комплекса “Полином” все оказалось перед глазами каждого моряка, впервые вышедшего на корабле в океан. Очень много усилий пришлось вложить в отработку поста противовоздушной обороны, корабельных боевых расчетов по применению УРО, ПЛО. Здесь выявились и первые серьезные упущения в подготовке операторского звена. Достаточно сказать, что только в радиотехнических дивизионах БЧ-7 свыше 90% личного состава должны владеть операторскими навыками, а это была откровенная “целина” и целая программа работы не только для командного состава, но и для политработников, партийных и комсомольских организаций. Техника шагала впереди программ учебных отрядов. Учитывая, что будущее за кораблями проектов как наш крейсер и более современными по насыщенности радиоэлектронным, ракетным, противолодочным и артиллерийским вооружением стало понятно, что ведущей фигурой практически во всех боевых частях станет оператор. Надежность противовоздушной, противоракетной и противолодочной обороны будет зависеть от их уровня подготовки. Этот вывод не потерял актуальности и сегодня. И в настоящее время нужна строгая научная система отбора кандидатов в операторы на начальном этапе, их целенаправленная подготовка по комплексам и системам, а не доморощенные методики обучения и тренировок операторов на кораблях. Это обстоятельство мы учитывали при мобилизации личного состава всех категорий по подготовке и отработке задач в море не только в проведении дальнейших испытаний, но и отработке курсовых и учебно-боевых задач в море, особенно в период подготовки и выполнения задач боевой службы в Северной Атлантике и Средиземном море.

Сегодня можно сказать со всей ответственностью, что первый экипаж “Кирова” в профессиональном плане был очень подготовленным. И это не удивительно. Рядом с нами были члены сдаточной команды, офицеры военной приемки, ведущие специалисты и конструкторы предприятий, ответственные сдатчики по системам, строители по заведованиям. Мы ежедневно могли общаться и получать помощь от старшего строителя Старшинова Г. В., ответственного сдатчика корабля Харламова Б. Н., главного конструктора крейсера Купенского Б. И. Это были профессионалы с большой буквы, душой болеющие за порученное дело. Они регулярно присутствовали на совещаниях с офицерами, на наших партийных собраниях, где выступали с дельными предложениями, способствующими освоению экипажем материальной части, оружия и технических средств.

Совет ветеранов крейсера “Киров” еще в г. Ленинграде сообщил нам о том, что со старого крейсера все экспонаты музея были переданы в Центральный военно-морской музей. Будучи в должности секретаря комитета ВЛКСМ по поручению капитана 2 ранга Попова В. Н. я договорился с начальником ЦВВМ о готовности принять эти экспонаты. Как потом выяснилось, они находились в городе Кронштадте в Морском соборе. В мае 1980 года в здании Кронштадтского Морского собора начал свою работу филиал Центрального военно-морского музея “Кронштадтская крепость”, рассказывающий об истории этой прославленной балтийской военно-морской базы, в состав которой в годы Великой отечественной войны входил и наш предшественник - артиллерийский крейсер “Киров”. В подвале филиала нами и были найдены 5 больших деревянных ящиков, покрашенных зеленой краской. Отряхнув с них изрядный слой пыли и сняв печати, я открывал их в присутствии начальника филиала и принимал по вложенной в каждый ящик описи все экспонаты корабельного музея крейсера “Киров”. Ящики привезли на корабль и разместили в библиотеке. Отдельного помещения для музея корабля не было предусмотрено. Решили, что музей будет в помещении, предназначенном по проекту под читальный зал библиотеки. Оформлением музея потом стал заниматься пропагандист капитан-лейтенант Полозский В. В. с командой управления. Так все исторические экспонаты и документы крейсера "Киров" времен Великой отечественной войны были переданы в музей нашего корабля. Мы были приемниками боевых традиций и гордились этим.

По ходу командованию корабля и боевых частей при участии представителей промышленности пришлось вносить некоторые коррективы в обустройство командных пунктов и боевых постов. Кое-что пришлось переделывать и нам, офицерам-политработникам. Так, если раньше предусматривалось, что торпедная палуба в повседневной организации будет играть роль кинозала и спортзала, то потом от этого отказались.

На фото: политзанятия с личным составом БЧ-7 в БИЦе

Фильмы стали показывать личному составу в столовых команды, офицерам и мичманам - в кают-компаниях. Кроме того, в столовой БЧ-7, служб и команд установили киноаппаратную для широкопленочного кинопроектора КН-17. Была установлена телевизионная система “Экран-32” с 36 видео-просматривающими устройствами (ВПУ), которые были закреплены в салоне отдыха офицеров, в кают-компаниях и кубриках. Но, она еще не была принята и не работала. Получили часть телевизоров для флагманских кают и кают-компаний. Получили киноаппаратуру - 6 киноустановок “Украина” и запаслись фильмами на переход. Часть технических средств пропаганды (ТСП) и фильмов мы получили от Лен. ВМБ, от 13 бсрк, часть в Балтийске, остальное уже получали на Северном флоте.

Конечно, на корабле было еще много работы по отделке помещений и коридоров, рабочие стелили линолеум, красили, в вентиляторных, тамбурах и выгородках работали изолировщицы. В этих условиях главная задача была обеспечить размещение и проживание, жизнедеятельность экипажа и сдаточной команды, ведь на корабле было более чем в три раза больше людей, чем в самом экипаже. Формировались списки прикомандированных представителей завода и других предприятий, офицеров штабов и представителей военных учреждений: НИИ, военпредств и т. п. для перехода в главную базу – Североморск.

Корабль находился в кронштадском доке с 25 мая по 3 июля 1980 года.

Командир Лен ВМБ адмирал А. П. Михайловский в торжественной обстановке от имени ГК ВМФ на построении 29 июля вручил командиру Военно-морской флаг СССР, который был поднят на корабле на период испытаний, а 14 августа “Киров” прибыл на рейд ВМБ Балтийск. Правительственная комиссия во главе с заместителем ГК ВМФ адмиралом Бондаренко Г. А. прибыла на борт и начались комплексные государственные испытания. 7 сентября на рейде Балтийска произошла передача корабля заводом правительственной комиссии.

Александр Сергеевич Ковальчук вспоминает: “В течение месяца были выполнены десятки артиллерийских и торпедных стрельб, отработаны боевые упражнения ракетными комплексами. 24 сентября на вертолете МИ-6 на борт находящегося в море крейсера прибыл главнокомандующий ВМФ Адмирал Флота Советского Союза С. Г. Горшков.

На фото: Главком ВМФ С.Г.Горшков с букетом цветов от представительниц Балтийского завода.

Заслушав председателя комиссии, он осмотрел корабль, побеседовал с офицерами, мичманами, старшинами и матросами крейсера. После доклада командира корабля, утвердил план перехода на Северный флот.

На фото: крейсер перед переходом на КСФ.

27 сентября 1980 года в 12 часа 57 минут тяжелый атомный ракетный крейсер “Киров” снялся с якоря на Балтийском рейде и начал движение на Северный флот. Переход проходил под пристальным наблюдением самолетов и кораблей НАТО. Пятого октября 1980 года в 12.00 корабль ошвартовался в главной базе СФ к причалу №7 бухты Ваенга. Только на Северном флоте было дано разрешение установить на крейсере закладные бронзовые доски с названием корабля, которые хранились в ящиках до особого распоряжения. Шестого октября на ТРКР “Киров” прибыл главком ВМФ и утвердил план испытаний ударного и противолодочного оружия в Белом море”.

4 ноября 1980 года в Белом море экипажем корабля был произведен первый пуск крылатой ракеты, а 13 декабря – впервые произвели двухракетный залп комплексом “Гранит” (П-700). Ракетчики первого дивизиона БЧ-2 под руководством капитан-лейтенанта Козловского В. В. стрельбы выполнили успешно. Здесь же 15 декабря впервые произвели успешные пуски ракет ЗРК “С-300Ф” (Форт). Кроме того, в Белом море личный состав БЧ-5 обеспечил испытание на максимальный 12-часовой режим хода корабля на скорости 31 узла.

За два с половиной месяца мы практически полностью “прокрутили” всю программу ходовых и основную часть государственных испытаний в полигонах боевой подготовки, а после подписания акта 30 декабря 1980 года вся материальная часть была полностью передана и вся ответственность за ее состояние легла на плечи экипажа. В этот период работали на пределе физических возможностей. Очередной призыв подготовленных специалистов срочной службы по истечению срока осенью был уволен в запас, пришло молодое пополнение. Его необходимо было готовить, изучать его деловые и морально-психологические качества. 15 января 1981 года на корабле произошло ЧП – покончил жизнь самоубийством из этого призыва молодой матрос Егоров (дивизион связи БЧ-7). Недостаточное внимание со стороны начальников, начиная от командира отделения, старшины команды и командира группы привело к трагическому случаю. С каждым прибывшим матросом я беседовал лично. То, что у него повесилась мать, бабушка и сестра матери нам было известно. Но то, что при определенном стечении обстоятельств он смалодушничает и придет к столь роковому шагу – не ожидал никто. Жаль мальчишку. Он после окончания техникума отличался своими знаниями от всех своих сверстников и был бы хорошим специалистом. Не буду описывать этот случай подробно, называть фамилии виновных, организацию и проведения похорон, но этот случай “потряс” весь экипаж. Были проведены разборы на всех уровнях, наказаны начальники, сделаны выводы и усилено особое внимание морально-психологической подготовке личного состава. Это был второй смертельный случай на корабле, но не последний случай суицида. Думается, что командование корабля и подразделений, партийные и комсомольские организации, сослуживцы будут всегда в долгу перед родителями и родственниками тех, кого мы не уберегли от рокового шага.

На фото: начальник ПУ ВМФ адмирал А.Сорокин, начальник ПО 7 опэск контр-адмирал Н.Мудрый. Лето 1981г.

Вопросы укрепления воинской дисциплины и поддержания правопорядка всегда были в центре внимания всей системы воспитательной работы на крейсере. Командованием корабля и подразделений не скрывался и подлежал тщательному разбору каждый случай грубого нарушения воинской дисциплины. Их было мало, но они были, и связаны, прежде всего, с пьянством и неуставными взаимоотношениями. Командир и заместитель по политчасти лично проводили расследования и принимали решения относительно наказания виновных. Была создана система разборов. Все случаи разбирались при всем личном составе. Разбор, как правило, весьма “красноречиво” и доступно проводил лично Попов Валентин Николаевич. После него Александр Сергеевич Ковальчук подводил итог и объявлял свое командирское решение. Впоследствии эту систему выдерживали второй командир Лебедев Сергей Владимирович и второй замполит Обухов Валерий Михайлович, правда, в более “лаконичной” форме, но не менее доступно для членов экипажа.

Первый командир крейсера всегда являлся примером ответственного отношения к наведению уставного порядка на корабле и в отношении к воспитанию личного состава. Практиковал капитан 1 ранга Ковальчук А. С. и так называемые выборочные проверки. Каждый день ровно в полночь в каюту к командиру прибывали старшие в подразделениях — докладывали о состоянии боевых частей и служб корабля. Выслушав доклады, Александр Сергеевич надевал спецовку и шел проверять. Так что, ложных докладов не случалось. Заложенная капитаном 1 ранга Ковальчуком А. С. система контроля продолжала эффективно действовать и впредь. Одно из главных слагаемых эффективности работы первого командира “Кирова” заключалось в том, что он не только требовал от подчиненных соблюдения уставных положений, по и каждый свой шаг сверял с уставом. Возьмем, скажем, партийно-политическую, воспитательную работу. К сожалению, иные командиры считают, что этим заниматься, должны только политработники. А устав, как известно, трактует, что командир корабля обязан руководить боевой и политической подготовкой, воспитанием личного состава. И офицеры корабля учились у капитана 1 ранга Ковальчука А. С. работе с людьми. Он всегда был с экипажем и среди экипажа, прекрасно понимая, откуда берут начало все успехи и все неудачи.

С приходом крейсера в Североморск нашему экипажу, для которого строился целый дом на улице адмирала Сизова - в доме №3 из 107 квартир выделили 83. В экипаже к этому времени было 166 семейных, в том числе 94 офицера и 72 мичмана. Из них имели детей 137, в том числе по двое детей у 20 человек. Жилищно-бытовой комиссией корабля были обеспечены жильем все семейные офицеры и мичманы. Офицеры постарше, которые уже имели комнаты или квартиры - улучшили жилищные условия, остальные получили в городе свое первое жилье. Конечно, его не хватало. Поэтому пришлось часть офицеров и мичманов, не имеющих детей, или у кого было по одному ребенку вселять по 2-3 семьи в квартиры, предоставляя по 1 или 2 комнаты. Тогда все были довольны. Новый год сдаточная команда встречала в Ленинграде, а офицеры и мичманы корабля, многие из которых привезли свои семьи в Североморск, справляли новоселье и отмечали встречу нового 1981 года в нашем новом доме. Однако, семьи потом стали расти, офицеры перемещаться по службе и убывать на учебу, на корабль стали приходить новые и уже к лету 1982 года в экипаже снова появились семейные бесквартирные офицеры и мичманы в количестве 24 человек.

После подписания акта о приемке корабля в состав ВМФ 30 декабря 1980 года началась ревизия корабля у причала №7. Предстояло устранить до полутора тысяч замечаний, произвести покраску внутренних помещений (наружную покраску перенесли на летний период), ревизию оружия и технических средств. Сдаточная команда завода и предприятий промышленности разместилась на плавказарме, ошвартованной к причалу №7. Офицеры и мичманы стали переселяться в свои каюты, а личный состав срочной службы с боевых постов в кубрики. Становилось на корабле больше порядка, организованности и контроля за личным составом. Постепенно приводились в порядок жилые и служебные помещения.

Параллельно с проведением корабельных работ началась активная деятельность командования, партийных и комсомольских организаций по качественной подготовке к сдаче курсовых задач, проведению корабельных учений по отработке повседневной организации службы. Лично Поповым В. Н. были вновь скорректированы организационные приказы командира по организации политической и морально-психологической подготовки личного состава, организации размещения, питания, самообслуживания, кинообслуживания, досуга и т. п. Валентин Николаевич очень жестко следил за выполнением требований этих приказов и жаль было тех строевых начальников и политработников, кто без его ведома позволял отсутствовать кому-либо из личного состава на занятиях по политической подготовке или на политической информации. По примеру четкой организации воспитательных мероприятий старшим помощником, помощником командира, командирами боевых частей и начальниками служб стала жестко устанавливаться система командирской, оперативно-тактической, специальной, общей, строевой и физической подготовки, организации приборок, содержания корабля, воспитания у всего личного состава высокой морской культуры.

На фото: командир 7 эскадры вице-адмирал В.Зуб. 1981 г.

В периоды стоянки корабля у причала или на Североморском рейде прибывающие на Северный флот различные делегации, офицеры штабов, слушатели академий и т. п. с разрешения штаба флота посещали крейсер с целью ознакомления, ведь интерес к нашему кораблю тогда был особенный. Под руководством старшего помощника командира Тельнова М. М. была подготовлена группа офицеров для проведения соответствующих экскурсий по кораблю, а также в зависимости от важности и компетентности гостей - соответствующие маршруты его обхода. Даже странными казались подаваемые в тот период команды по общекорабельной трансляции: “Офицерам-экскурсоводам прибыть на ют!”. Форма одежды и так была понятна – в головных уборах, с повязками и указками. Это была несвойственная задача для экипажа, но офицеры относились к ней с пониманием и большой ответственностью. И это также способствовало воспитанию у всех категорий личного состава гордости за свой корабль и его примерное содержание.

На собраниях партийного и комсомольского актива эскадры, партийных и комсомольских конференциях, заседаниях военного совета флота стали отмечать высокую организацию службы и поддержания образцового порядка на нашем корабле. Коммунисты Северного флота на очередной партийной конференции выдвинули заместителя командира корабля по политической части капитана 2 ранга Попова Валентина Николаевича делегатом XXVI съезда КПСС, который состоялся в Москве 23 февраля – 3 марта 1981 года. Это была не только высокая оценка самоотверженного труда лично Валентина Николаевича Попова, но и всего экипажа, накладывала более высокую ответственность на командование и партийную организацию за эффективное решение задач государственной важности, стоящих перед кораблем. Экипаж корабля в это время вместе с представителями завода провел ревизию и готовился к новым выходам в море.

Историческим для экипажа корабля стал день 12 апреля 1981 года – день торжественного подъема Краснознаменного Военно-Морского флага и вручения кораблю ордена Боевого Красного Знамени. На это событие на корабль прибыли командование КСФ, ветераны крейсера во главе с контр-адмиралом Солоухиным С. Д., самая первая делегация Казахской ССР – шефов корабля во главе с первым секретарем ЦК ЛКСМ Казахстана Султановым К. С. в составе 4 человек. Накануне, в субботу 11 апреля в 17.00, состоялось торжественное собрание личного состава в большой столовой команды, на котором выступили ветераны-кировцы и гости из Казахстана.

Утром экипаж был построен по большому сбору в парадной форме одежды. Командир крейсера встретил командующего Северным флотом адмирала Чернавина В. Н., который после обхода строя, вручил кораблю от имени ГК ВМФ Краснознаменный Военно-Морской флаг и орден Боевого Красного Знамени. Флаг и орден принял командир и, поцеловав флаг, пронес их вдоль всего экипажа под торжественный марш духового оркестра крейсера. Прикрепив к флагштоку, капитан 1 ранга Ковальчук А. С. медленно поднял Краснознаменный Военно-Морской флаг. Одновременно были подняты флаги расцвечивания. После исполнения Гимна СССР по случаю этого исторического события состоялся торжественный митинг. Весь церемониал подъема флага был записан на магнитную пленку и впоследствии активно использовался в воспитательной работе. Наш экипаж воспитывался на героическом прошлом и боевых заслугах предшественников артиллерийского крейсера "Киров". С этого дня каждый день лучшие специалисты корабля торжественно поднимали на флагштоке Краснознаменный Военно-морской флаг, унаследованный от легендарного крейсера. Об этой преемственности корабля 10 апреля 1981 года, за два дня до этого исторического события, написала газета “Красная Звезда” в статье уже о нашем корабле “На вахте – крейсер “Киров” с большой фотографией атомного ракетного красавца-крейсера на первой странице. Это была самая первая публикация о нашем корабле в средствах массовой информации.

Валентин Николаевич Попов вспоминает: “Ветераны и шефы крейсера являлись регулярными и желанными гостями моряков-кировцев, многие из них выходили в море на корабле. Каждый их приезд превращался в перекличку поколений. Такая перекличка была посвящена 50-летию Краснознаменного Северного флота, 40-летию награждения крейсера “Киров” орденом Красного Знамени, 45-летию установления шефства Казахской ССР над крейсером, годовщинам со дня подъема Краснознаменного Военно-Морского флага на атомном ракетном крейсере. Экипаж нашего корабля всегда отличался высокой профессиональной подготовкой, морской культурой, сплоченностью, крепкой воинской дисциплиной и взаимовыручкой, глубоким пониманием стоящих перед кораблем задач, стремлением и умением качественно их решать. Постепенно экипаж стал по всем видам боевой и политической подготовки занимать призовые места. Этому способствовала кропотливая работа командования, партийных и комсомольских организаций, которые уделяли большое внимание в процессе испытаний крейсера совершенствованию профессионального мастерства всех категорий личного состава. Ведь по своему техническому оснащению он не имел себе равных.

В основе всего воспитательного процесса была партийно-политическая работа с ее плюсами и минусами. Примечательно, что в большинстве партийных и комсомольских организаций решение предстоящих задач рассматривалось в свете продолжения и приумножения традиций старших поколений. Традиции красной нитью проходили и через социалистические обязательства”.

На фото: старший помощник капитан 2 ранга М.Тельнов. 1982 г.

Созданная командованием корабля система обучения и воспитания способствовала эффективному и качественному решению поставленных задач в море и на берегу, отработке и сдаче курсовых задач, на учениях в полигонах боевой подготовки при выполнении различных боевых упражнений и стрельб. При этом экипаж неоднократно выходил в море для испытаний различных систем и комплексов вооружения и техники при их доводке и доработке промышленностью. А после возвращения с моря крейсер, как правило, заступал в разные виды боевых дежурств по ПВО, ПЛО и т.п. Трудное было время и напряженное для всего экипажа. Но, чем интенсивнее была боевая подготовка, тем активнее проводилась партийно-политическая работа на корабле и в подразделениях. Качественному решению задач способствовало и умело организованное социалистическое соревнование на корабле. От принятия соцобязательств, обсуждения хода соревнования и подведения его итогов в подразделениях и в масштабе всего корабля всегда присутствовал дух здорового соперничества и состязательности. Самое первое подведение итогов соревнования было объявлено приказом командира корабля №13 от 28 октября 1977 года в большой кают-компании на ПБС “Волга”. Тогда места заняли: Среди боевых частей: 1 – ХС; 2 – БЧ-1; 3 – БЧ-3; 4 – БЧ-5; 5 – РТС; 6 – БЧ-2; 7 – БЧ-4. Среди служб и команд: 1 – медицинская служба; 2 – служба снабжения. Интересными были подведения итогов соревнования, боевой и политической подготовки на первых выходах корабля в море, которые ввел в ежедневную практику заместитель командира корабля по политической части капитан 2 ранга Попов Валентин Николаевич, затем продолжил эту практику Валерий Михайлович Обухов. В комиссию по подведению итогов за сутки входили: заместитель командира, старший помощник командира, помощник командира, секретарь парткома и секретарь комитета комсомола. Утверждал итоги командир. Вечером, после поверки личного состава по боевым постам, по всем линиям корабельной трансляции большой зам или секретарь парткома подводили итоги за день. Эта практика прижилась и активно стала проводиться последующими руководителями на корабле с постепенным творческим усовершенствованием.

Командованием корабля, партийной и комсомольской организациями внедрялись новые формы, методы и средства для повышения эффективности партийно-политической работы по воспитанию личного состава. На корабле велся альбом “Печать о нашем корабле”, велась переписка в каждой боевой части с ветеранами, а в парткоме и комитете ВЛКСМ – с ветеранами из командования артиллерийского крейсера “Киров”, велась переписка с родителями и родственниками военнослужащих – участниками Великой Отечественной войны. В каждом номере газеты “Кировец” помещался раздел, посвященный истории и традициям Краснознаменного крейсера “Киров”, а корабельная телегазета и радиогазета на тему: “Славу отцов умножаем, традиции флота храним!” всегда выпускались с использованием встреч с ветеранами-кировцами, записанных на видеопленку, голосами героев-кировцев огненных лет. Работа по воспитанию на традициях велась дифференцированно, с учетом различных категорий личного состава. Стало традицией, что командование корабля регулярно встречались с моряками третьего года службы. На корабле зародилась и такая традиция, когда увольняемые в запас писали отзыв “Что дала мне служба на крейсере “Киров”. Все эти записи использовались для анализа эффективности воспитательной работы и ее дальнейшего совершенствования. При увольнении в запас каждому кировцу вручалась фотография всего увольняющегося в запас личного состава с командованием корабля, боевых частей и служб, а также памятный знак, фото корабля и подъема на нем Краснознаменного Военно-Морского флага в фирменном конверте с оттиском силуэта ТРКР “Киров”.

На фото: командир корабля с л/с ЭТГ. Командир группы М.Тарадин. 1983 г.

В БЧ-5 и БЧ-7 зародилась и оправдала себя традиция торжественной передачи заведования увольняемыми в запас своей молодой смене. Прибытие на корабль молодого пополнения – это всегда было в экипаже волнующее событие. Матросов представляли экипажу, напоминали об ответственности и гордости за службу под Краснознаменным Военно-Морским флагом. Из них формировали учебное подразделение. Работа с молодым пополнением начиналась с Кировского чтения и посещения корабельного музея. При сдаче на допуск к самостоятельному обслуживанию своего заведования обязательным было знание истории и боевого пути Краснознаменного артиллерийского крейсера “Киров” и своего корабля. После предварительного изучения молодого пополнения командирами подразделений направлялись письма родителям с просьбой рассказать об индивидуальных особенностях сына. Как правило, родители подробно отвечали на них, что способствовало общему делу воспитания. На крейсере было развернуто соревнования за право называться последователями лучших специалистов военных лет легендарного Краснознаменного крейсера “Киров”. Важное внимание для пропаганды традиций на корабле уделялось наглядной агитации.

Например, в столовой БЧ-2 был оформлен стенд “Лучшие артиллеристы Краснознаменного крейсера “Киров”, а рядом стенд – “они продолжают традиции”, на котором рассказывалось о лучших ракетчиках и артиллеристах нашего крейсера. Рядом с героями-кировцами военных лет в корабельном музее были помещены фотографии передовых кировцев атомного ракетного крейсера.

Командиры и политработники крейсера делали все для того, чтобы каждый член экипажа гордился высоким званием “кировец”. Всем укладом службы на корабле экипаж неукоснительно стремился к претворению в жизнь принципа “Как должно быть!”. Характерной чертой в стиле работы командования, партийного и комсомольского актива всегда была взыскательность в оценке достигнутого. И это, пожалуй, один из главных секретов успехов ТРКР “Киров”.

Для дальнейшего рассказа необходимо остановиться на некоторых перемещениях офицеров, в том числе политработников в этот период. В 1981 году поступил в ВПА им. Ленина замполит БЧ-2 Евгений Песоцкий. Вместо него пришел с комсомола бригады Владимир Пыж, который через два года тоже поступил и уехал в академию. На смену ему в БЧ-2 пришел Валерий Юрко в 1983 году.

На фото: замполит БЧ-2 В.Юрко с личным составои.

В 1981 году ввели должность заместителя командира дивизиона движения БЧ-5 по политчасти, на которую был назначен с комитета ВЛКСМ Вадим Валунский. На его место секретарем комитета ВЛКСМ прибыл выпускник КВВМПУ лейтенант Сергей Коркин, который в 1983 году ушел на повышение - помощником начальника политотдела эскадры по комсомольской работе. На смену Сергею Коркину на комитет ВЛКСМ прибыл лейтенант Андрей Заболотный, выпускник КВВМПУ 1983 года. Осенью 1983 года Олег Анатольевич Котов ушел на повышение оргинструктором политотдела эскадры, на отчетно-выборном партийном собрании меня избрали секретарем парткома крейсера. На должности заместителя командира БЧ-7 по политчасти меня сменил Александр Дудкевич. Вскоре вместо Вадима Валунского заместителем командира ДД БЧ-5 был назначен Юрий Бардюжа. Вместо убывшего к новому месту службы Полозского В. В. пропагандистом корабля был назначен старший лейтенант Чумин Игорь Александрович. Осенью 1982 года на корабле произошла смена заместителя командира корабля по политической части. Капитан 2 ранга Попов Валентин Николаевич ушел на повышение, став заместителем по политчасти командира 170 бригады ПЛК 7 ОПЭСК. Новым большим замом стал капитан 3 ранга Обухов Валерий Михайлович. Нам, конечно, жаль было расставаться с Валентином Николаевичем, но мы были рады, что вскоре в новой должности он стал капитаном 1 ранга. Надо сказать, что ПОПОВ В. Н. был очень требовательным к себе и подчиненным. Политработников корабля никогда в обиду не давал, особенно перед всякого рода проверяющими, всегда воспитывал сам. Воспитывая нас в своей каюте, Валентин Николаевич особенно слов не подбирал, ругал жестко, но строго по делу. Мы знали, что в интересах дела большой зам всегда мог поставить на место любого, не взирая на чины и ранги. Но, крепко отругав за дело, он мог спокойно сказать: “Ладно, иди. Так надо!”. Уходя из его каюты после взбучки и этих слов, всегда хотелось работать с двойной нагрузкой. Его трудоспособности можно было позавидовать. Он мог в 2-3 часа ночи, работая над очередным планом или отчетом, вызвать к себе в каюту и задать по кругу обязанностей любой вопрос. Поэтому мы, политработники подразделений, всегда знали психологическую обстановку и морально-политическое состояние личного состава своих подразделений в любое время суток. Валентин Николаевич Попов пользовался большим авторитетом среди всех категорий личного состава. Поэтому, после него вновь назначенному капитану 3 ранга Обухову В. М. поначалу было нелегко. Командир корабля капитан 1 ранга Ковальчук А. С. и мы, политработники корабля, понимали это и всячески старались ему помогать. Но, надо сказать, что Валерию Михайловичу было и не очень трудно становиться в должности, ведь он был выходцем из эскадры. До поступления в ВПА им. Ленина он проходил службу на кораблях, а потом оргинструктором политотдела эскадры. Знал некоторых офицеров, особенно тех, кто постарше, с отдельными из них раньше служили вместе, знал политработников, которые участвовали в формировании первого экипажа. После окончания академии Валерий Михайлович успел послужить заместителем командира атомной подводной лодки в пос. Видяево. В августе 1982 года вместо поступившего в Военно-морскую академию капитана 2 ранга Тельнова Михаила Михайловича на должность старшего помощника командира крейсера прибыл выпускник этой академии капитан 2 ранга Лебедев Сергей Владимирович.

На фото: командир корабля капитан 2 ранга С.Лебедев. 1984 г.

Новые старпом и замполит с желанием и большим интересом стали изучать устройство крейсера, знакомиться с многочисленным экипажем под руководством и при активной помощи опытного командира Ковальчука А. С., встраиваться в уже существующую систему обучения и воспитания личного состава корабля, созданную в экипаже. При этом они с самого начала службы на корабле стремились внести что-то свое, более эффективное и более современное. К примеру, если Валентин Николаевич Попов всегда сам тщательно продумывал и составлял общекорабельное планирование партийно-политической работы, а мы потом выписывали свои мероприятия и жестко их выполняли, то Валерий Михайлович давал больше самостоятельности и творчества в работе. Мы стали сами продумывать и составлять свои планы, подавать свои мероприятия в общекорабельный план партийно-политической работы. Старший помощник командира корабля капитан 2 ранга Лебедев С. В. стал привлекать политработников к тому, чтобы по сигналу учебной тревоги они записывали опаздывающих матросов в корабельных коридорах. Может быть, с точки зрения повышения боевой готовности, это было и правильным, но с точки зрения военной педагогики и психологии использовать офицеров-воспитателей в такой роли, как нам казалось, было не очень логичным.

Сдав курсовые задачи К-1 и К-2, в середине июля корабль участвовал в оперативном командно-штабном учении “Север-81” под руководством Главнокомандующего ВМФ. Находясь на борту крейсера в море, Адмирал Флота Советского Союза Горшков С. Г. внимательно наблюдал за действиями личного состава. Прощаясь с экипажем, отметил высокую выучку экипажа и объявил благодарность за успешные действия в учении. К середине 1980-х годов крейсер был самым отработанным надводным кораблем в ВМФ, способным на 95 % реализовывать заложенный в него потенциал. Кроме того, уровень подготовки и взаимодействия всех командных пунктов и боевых постов на нем при решении любых “вводных” стояли на голову выше большинства кораблей эскадры. Особенно следует отметить отработанность корабля по вопросам ПВО. Длительные испытания системы “Форт” в 1981-1983 г.г. позволили крейсеру больше других кораблей выходить на зенитно-ракетные стрельбы. И хотя стрельбы выполнялись системой “Форт”, на каждой стрельбе все ЗОС были в готовности к добиванию РМ и фактически решали эту задачу. Никто тогда не сбивал такое количество ракет РМ, как ТРКР “Киров”. “Осы”, АК-100, АК-630 были готовы сбивать все, что оказывалось в зоне их поражения. И фактически сбивали. После доковых работ в ПД-50 в августе-сентябре 1982 года корабль вновь стал готовиться к очередным выходам в море. Войдя 8 мая 1983 года в состав сил постоянной боевой готовности, корабль участвовал во всех учениях эскадры и Северного флота.

В этот период мы не только приобретали опыт партийно-политической работы по освоению новой техники и вооружения корабля проекта 1144, но уже делились опытом с офицерами-политработниками экипажа строящегося ТРКР “Фрунзе” (с мая 1992 года – “Адмирал Лазарев”). Это был второй корпус корабля проекта типа “Киров”. В 1982 году с Тихоокеанского флота прибыла группа офицеров под руководством командира капитана 1 ранга Здесенко Е. Г. Офицеры проходили стажировку по своим специальностям. Так, со мной в каюте №58 проживал и практиковался заместитель командира БЧ-7 по политической части. Мы им передавали свой опыт работы по комплектованию, сколачиванию экипажа, формированию крейсерской школы обучения и воспитания личного состава корабля нашего проекта.

В 1983 году меня направили на 10-е Центральные курсы усовершенствования политсостава в город Киев. Узнав об этом меня пригласили преподаватели Киевского ВВМПУ, которое я заканчивал в 1977 году, сначала на кафедру тактики и боевых средств флота, а потом и на другие кафедры выступить перед преподавателями и рассказать о корабле, его экипаже, новой технике и вооружении. Мне пригодились знания, полученные при углубленном изучении устройства корабля еще в заводских условиях под руководством командира капитана 1 ранга Ковальчука А. С., особенно при сдаче зачетов на допуск к дежурно-вахтенной службе. Я с гордостью рассказывал своим вчерашним преподавателям училища о своем родном корабле и его традициях.

12 марта 1983 года ТРКР “Киров” посетил Министр обороны СССР Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов. Он пробыл на корабле с 10.45 до 14.00. Командир крейсера капитан 1 ранга Ковальчук А. С. доложил Министру обороны СССР о состоянии корабля, его экипаже, провел по кораблю. Дмитрий Федорович очень интересовался не только устройством и техническими возможностями крейсера, осмотрев командные пункты и некоторые боевые посты, но и жизнеобеспечением личного состава, побывав в кубриках и каютах. Видно было, что “Киров” произвел на него сильное впечатление. После обхода корабля Маршал Советского Союза Д. Ф. Устинов спросил у командира: “Неужели Вы всё это знаете?”. Командир корабля ответил: “Знаю в той степени, чтобы организовать управление кораблем и взаимодействие боевых частей и служб”. В кают-компании офицеров состоялась встреча с экипажем. На ней Устинов Д. Ф. не только выступил, отвечал на вопросы, но и сам задавал их членам экипажа. Видно было, что ему, бывшему Наркому, потом Министру оборонной промышленности СССР, Секретарю ЦК КПСС и Члену Политбюро ЦК КПСС, было очень интересно знать как можно больше о корабле и его экипаже, услышать оценку корабля командованием флота. Эту заинтересованность освоением корабля, внимание о его состоянии со стороны руководителя столь высокого ранга, его указания командование, партийная и комсомольская организации потом активно использовали в воспитательной работе с личным составом.

От имени экипажа командир корабля капитан 1 ранга Ковальчук А. С. и старший матрос Громин В. (ДС БЧ-7) заверили Министра обороны СССР и Правительство страны, что моряки-кировцы будут и впредь достойно выполнять свой священный долг по защите морских рубежей родного Отечества. Старший матрос Громин В. вручил Д. Ф. Устинову макет ТРКР “Киров”.

Необходимо отметить, что представители власти, в том числе высокого уровня часто посещали корабль. Так, в этот период корабль также посетили:

- 3 июля 1980 г. – первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Романов Г. В.

- 5 июля 1979 г. - главный инспектор Министерства обороны — заместитель Министра обороны СССР Маршал Советского Союза Москаленко К. С.

- 16 мая 1981 г. – Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Пастухов Б. Н. В составе делегации были члены ЦК ВЛКСМ, в том числе Валентина Ивановна Матвиенко – первый секретарь Ленинградского обкома ВЛКСМ (в н/вр Председатель Совета Федерации ФС РФ). После экскурсии по кораблю в салоне отдыха офицеров Пастухов Б. Н. вручил лучшим членам экипажа награды ЦК ВЛКСМ. 25 моряков-кировцев получили грамоты ЦК ВЛКСМ, 7 человек – Знак ЦК ВЛКСМ “Воинская доблесть”, 1 – Знак ЦК ВЛКСМ “За активную работу в комсомоле”. Мне лично запомнился курьезный случай. После окончания церемонии вручения Борис Николаевич Пастухов подошел почему-то именно ко мне и спросил: “Как дела, комсорг?”. Я ему сказал, что я не комсорг, а был первым секретарем комитета ВЛКСМ крейсера. На что он потом спросил: “А сколько у вас их?”. Пришлось объяснять, что он у нас на корабле один.

Большое внимание крейсеру уделялось лично Главнокомандующим ВМФ Адмиралом Флота Советского Союза Горшковым С. Г., который за это время семь раз посетил корабль.

Несмотря на то, что, начиная с 1981 года корабль постоянно принимал участие во всех крупных флотских учениях, весь экипаж жил, конечно, одним – выходом на боевую службу. Мы прекрасно понимали, что наш ракетный крейсер предназначен для нанесения ударов по крупным одиночным надводным целям и группировкам ударных надводных кораблей противника; обеспечения боевой устойчивости своего отряда боевых кораблей (ОБК) или корабельных противолодочных групп (КПУГ) и ведения коллективной противовоздушной обороны ОБК в удаленных районах океана (моря). Но, на нашем корабле были установлены и испытывались опытовые образцы некоторых видов вооружения и техники. Наши частые выходы в море на их испытания и доводку представителями промышленности позволили принять их значительно позже. Так, наше основное оружие, а именно противокорабельный комплекс “Гранит” до 1983 года не был принят на вооружение. Только после посещения 12 марта 1983 года крейсера Министром обороны СССР Маршалом Советского Союза Д. Ф. Устиновым и проведенного им совещания в тот же день вышло Постановление Совета Министров СССР  о принятии комплекса “Гранит” на вооружение Военно-Морского флота СССР. АГАК “Полином” – официально принят в декабре 1982 года, а ЗРК С-300Ф, несмотря на то, что его государственные испытания завершились, официально на вооружение ВМФ был принят лишь в 1984 году.

На фото: секретарь ВЛКСМ А.Заболотный с лучшими комсомольцами корабля.

В ноябре 1982 года корабль по итогам года награжден Переходящим Красным Знаменем Военного Совета КСФ “Лучшему надводному кораблю”, Переходящим Красным Знаменем ЦК ВЛКСМ “Лучшему кораблю ВМФ”. В июле 1983 года корабль награжден Красным Знаменем Военного Совета КСФ “Победителю социалистического соревнования в честь 50-летия КСФ”, грамотой ЦК ВЛКСМ.

В 1983 году экипаж крейсера отлично проявил себя в решении задач на выходах в море в полигонах боевой подготовки и во время комплексных учений по ПВО (апрель), “Магистраль-83” и “Океан-83” (сентябрь). Результаты боевой учебы, достижение экипажем весомых показателей в боевой и политической подготовке, выполнении взятых на себя социалистических обязательств высоко оценил военный совет Северного флота, предложив ему выступить инициатором социалистического соревнования в Военно-Морском флоте в 1984 учебном году.

Составили проект Обращения к личному составу ВМФ. Ручку держал, конечно, большой зам капитан 3 ранга Обухов В. М., умеющий красиво и складно писать. Согласовали с вышестоящими политорганами. Необходимо было оперативно его принять на общем собрании личного состава, чтобы к началу нового учебного года, который начинается 1 декабря, опубликовать в СМИ. Собрание проводили 18 ноября 1983 года в самой большой столовой команды. Помещение киноаппаратной завесили лозунгами, поставили стол для президиума, трибуну, микрофон. Собрали почти весь личный состав в парадно-выходной форме одежды. В президиуме: капитан 1 ранга Власов Г. И., командир 120 бррк 7ОПЭСК; капитан 2 ранга Лебедев С. В., врио командира крейсера (командир убыл в академию на сборы); капитан 3 ранга Обухов В. М., заместитель командира корабля по политчасти; офицеры Козловский В. В., Прилуцкий И. И., Вицко А. Н., мичманы Угольников Б. и Шкаликов С., матросы срочной службы. На собрании Обращение было принято единогласно. Комбриг обратил внимание на то, что экипаж крейсера, приняв Обращение, берет на себя высокую роль инициатора соцсоревнования в ВМФ. Своим ответственным отношением к службе должен быть образцовым примером для всех кораблей и частей Военно-Морского флота СССР. 29 ноября 1983 года Обращение экипажа ТРКР “Киров” к личному составу ВМФ было опубликовано на первых страницах газеты “Красная Звезда”, газетах флотов и флотилий. Так наш экипаж, выступив одним из инициаторов Всеармейского социалистического соревнования в 1984 учебном году, обратился ко всему личному составу Военно-Морского Флота СССР с призывом активно включиться в социалистическое соревнование под девизом “Быть начеку, в постоянной готовности к защите завоеваний социализма!” и принял на себя высокие обязательства. Военный совет и политическое управление Военно-Морского Флота рассмотрели и одобрили инициативу экипажа Краснознаменного атомного ракетного крейсера “Киров” и рекомендовали военным советам, командирам, политорганам и штабам поддержать и широко распространить новый патриотический почин, направить социалистическое соревнование на повышение всех качественных показателей в боевой и политической подготовке.

Осенью 1983 года экипаж корабля готовился к первой в своей истории боевой службе. Подготовка к дальнему походу совмещалась с интенсивной боевой подготовкой в море. В конце октября - начале ноября мы активно занимались подготовкой к совместным ракетным стрельбам по планам ГИ ЗРК С-300Ф. Для чего с ЧФ пришел ракетный крейсер пр.1164 “Слава”, который также проводил испытания ЗРК. 1 ноября в 22 часа, уже на финальной стадии испытаний мы произвели уникальную по тем временам совместную зенитно-ракетную стрельбу по 5 РМ в полигоне боевой подготовки. Провели радиотехническое учение по звену наших истребителей, летящих на высотах около 50 метров. Стреляли по крылатым ракетам, запущенным АПЛ из-под Новой Земли, которые шли тремя эшелонами: первая на высоте 8000 метров, вторая – на высоте 500 метров, третья - на высоте 50 метров. Картину стрельбы трудно описать, вертикальные старты ракет зенитных комплексов С-300Ф с кораблей в ночное время. Заместитель Главнокомандующего ВМФ адмирал Бондаренко Г. А., наблюдавший стрельбу с мостика нашего крейсера поблагодарил экипажи за успешно выполненную совместную стрельбу. Слаженно тогда действовали расчеты “Флага”, “Байкала”, “Форта”.

20-21 декабря на корабль прибыли представители различных служб и управлений, которые должны были идти с нами на боевую службу:

-2 экипажа вертолетов “Ка-27” из состава 830 отдельного корабельного противолодочного вертолетного полка СФ: майор Сергеев В. А., капитаны Хистяев A. M., Козлов С. П., Новокрещин В. И., с группой летных техников.
- 785-я корабельная группа специализированной медицинской помощи 1469 ВМКГ СФ;
- группа офицеров от 14 НИИ ВМФ, 1-го ЦНИИ ВМФ;
- представители от других учреждений СФ и ВМФ;
- несколько представителей промышленности на некоторые системы и комплексы.

На нашем корабле находился походный штаб ОБК. Командиром ОБК был назначен начальник штаба 7ОПЭСК контр-адмирал Баранник В. Г.; начальником походного штаба – капитан 2 ранга Зверев В., флагманский специалист штаба 7ОПЭСК; заместителем по политчасти командира ОБК – капитан 2 ранга Боровенский В. Д., инспектор политуправления СФ. Кроме того, из политработников были прикомандированы: капитан 1 ранга Степанов В. И., инспектор политуправления ВМФ и капитан 3 ранга Пилипчук А. С., начальник отдела боевой службы редакции газеты СФ “На страже Заполярья”.

В период подготовки к выходу на боевую службу большую работу в короткие сроки провели корабельные политработники под руководством капитана 3 ранга Обухова В. М. Мы составили списки семей офицеров и мичманов с адресами их проживания и их пребывания на период выхода в море, избрали и проинструктировали женсовет корабля. Обновили стенды наглядной агитации с учетом района плавания, ТТХ кораблей и самолетов вероятного противника. К этому времени на корабле было уже 97 стендов, оформили окончательно помещения музея, парткома и комитета ВЛКСМ корабля. Подготовили и провели цикл идеологических мероприятий со всеми категориями личного состава. Провели научно-практическую конференцию с офицерами крейсера с участием штаба и политотдела эскадры. С лекциями о военно-политической обстановке в районе БС выступили лектор ПУ СФ капитан 2 ранга Тарайко А. Б., лектор ПО эскадры капитан 2 ранга Чистяков Ю. А. Получили необходимое имущество в отделе ТСП ПУ СФ: фото, видео, кинофильмы, канцтовары, бланки боевых листков, грамот, бумагу и краски для типографии и редакции многотиражной газеты, пополнили библиотеку. Пропагандистом корабля Чуминым И. А. была отработана организация проведения идеологических мероприятий в море, в том числе информирование личного состава по системе “Экран-32”, налажено взаимодействие с дивизионом связи БЧ-7 относительно получения материалов политической информации ПУ ВМФ по каналам связи и т.п. Редактором газеты Аюповым О. Р. налажен регулярный выпуск многотиражной газеты “Кировец”, работа типографии. Командованием корабля и подразделений подобран, расставлен и проинструктирован партийный и комсомольский актив. Вся эта четкая организация партийно-политической работы, информирования личного состава, постоянного изучения его морально-политических и деловых качеств, формирования высокого морального духа, организованности и крепкой воинской дисциплины в подготовительный период позволили успешно решать поставленные перед кораблем задачи нашей первой боевой службы.

22 декабря 1983 года в 9.00 на юте провели митинг личного состава крейсера в связи с выходом на боевую службу, после которого ТРКР “Киров” снялся с бочек на Североморском рейде и начал движение в свой первый дальний боевой поход в район Северо-Западной Атлантики и в Средиземное море.

На фото: замполит БЧ-7 А.Вицко с личным составом в Новый Год 83/84 г.

Появление такого мощного корабля в мировом океане вызвало огромный интерес у командования НАТО. “Киров” постоянно отслеживался сначала базовой патрульной авиацией, учебными атаками истребительной и штурмовой авиации, а с проходом Бискайского залива - кораблями непосредственного слежения ВМС Англии, Франции, Испании, Португалии, Италии. Авианосцы и линкор типа “Айова” держались на удалении более 500-600 км от “Кирова” (не сближаясь на дальность поражения главным ракетным комплексом ТРКР). Линкор прекратил обстрел ливанских городов и вынужден был отойти в островную зону Средиземноморья. Военно-политическая обстановка в Средиземноморье к тому времени была накалена. Стороны в разгорающейся в Ливане гражданской войне были поддержаны с одной стороны Израилем и США, с другой - Сирией и СССР; на территории страны были размещены как подразделения армий Израиля и Сирии, так и многонациональные силы (около 5000 военнослужащих США, Франции и Италии). В декабре 1983 года 6-й флот США начал морскую блокаду ливанского побережья силами палубной авиации и главного калибра линкора “Нью-Джерси”. Американцы приступили к массированным бомбардировкам отрядов шиитского и друзского ополчения, а также развёрнутых в Ливане подразделений сирийской армии. Ответом со стороны СССР стало усиление Средиземноморской эскадры тяжелым атомным ракетным крейсером “Киров”, а также развёртывание в Сирии ракетных комплексов береговой обороны, нацеленных на американские корабли, и дополнение сирийской ПВО советскими зенитными частями. В результате налёты американской авиации прекратились. 8 февраля 1984 года линкор “Нью-Джерси”, проведя напоследок мощнейший обстрел сирийских позиций к востоку от Бейрута (израсходовано свыше 300 снарядов всех калибров), был уведён на базу в США.

На фото: политработники корабля и 5 эскадры. Средиземное море. 1984 г.

С приходом корабля в Средиземное море пришлось вновь немного потесниться и принять на корабль штаб Средиземноморской эскадры. Командование эскадры официально провело прием в свое оперативное подчинение экипаж крейсера. Были заслушаны командование ОБК и корабля, проведен строевой смотр экипажа, смотр жилых и служебных помещений. Необходимо отметить, что командир 5 оперативной эскадры контр-адмирал Селиванов В. Е. с заинтересованностью знакомился с кораблем и экипажем, проводил не только служебные совещания с командованием крейсера, но и принимал участие в воспитательных мероприятиях, с удовольствием общался с моряками-кировцами. Валентин Егорович по моей просьбе участвовал в работе партийных собраний, расширенных заседаний партийного комитета с привлечением всего партийного актива крейсера, выступал с докладами и постановкой задач. Боевая служба в Средиземном море была не очень продолжительной, но весьма насыщенной. Штабом 5 ОПЭСК совместно с походным штабом ОБК было проведено ряд совместных учений по ПВО, ПЛО, ПДСС, совместной отработке новых тактических приемов по применению различных видов вооружения крейсера с применением корабельной авиации и выполнением практических боевых упражнений. Так, в начале февраля 1984 года было проведено командно-штабное учение с участием всех кораблей Средиземноморской эскадры. В ходе учений крейсер “Киров” нанёс условный удар главным ракетным комплексом по авианосной ударной группировке (АУГ) США во главе с атомным авианосцем “Дуайт Эйзенхауэр”, находящейся на расстоянии свыше 500 км под прикрытием острова Крит; данные целеуказания обеспечивали корабельные вертолёты Ка-27. Несмотря на штормовые погодные условия все поставленные перед кораблем задачи экипаж выполнил с высокими оценками.

На фото: командир 5 эскадры В.Селиванов. 1984 г.

Штаб 5 ОПЭСК находился на корабле с 15 января по 12 февраля 1984 года. 13 февраля после проведения занятий по политической подготовке в 10.40 мы начали приготовление корабля к бою и походу, а в 12.00 снялись с якоря и начали движение в главную базу СФ г. Североморск. Сопровождал нас СКР “Ленинградский комсомолец”. 15 февраля корабли прошли Гибралтар, а 19 февраля на СКР закончилось дизельное топливо. Было решено передать топливо из резерва крейсера “Киров” на “Ленинградский комсомолец”. Это была весьма непростая задача в штормовом океане. По приказанию командира крейсера была сформирована сборная швартовная команда во главе с помощником командира корабля Гелетиным В. И. Командир поручил мне организовать партийно-политическое обеспечение. С трудом взяли на буксир сторожевой корабль, завели топливные шланги и произвели целую операцию по его дозаправке, через каждый час меняя личный состав на верхней палубе и усилив наблюдение и контроль. Мы с Гелетиным В. И. поочередно менялись на юте и производили доклады на ГКП. С этой сложной и несвойственной для экипажа задачей моряки крейсера, который выступил в роли танкера, справились блестяще, за что командир отряда контр-адмирал Баранник В. Г. объявил нам благодарность.

За сравнительно короткий период первой боевой службы крейсера командованием и политработниками удалось на практике отработать различные формы и методы партийно-политической работы в море. С активным использованием средств ТСП проводилось оперативное информирование личного состава, подведение итогов за каждые сутки плавания, принимали газету для рыбаков южного бассейна “Рыбак юга” со свежей информацией, по средствам связи – политическую информацию о событиях в стране и за рубежом. В целях идейно-воспитательной работы под руководством политработников работали партийные и комсомольские активисты, нештатные агитаторы, редакторы боевых листков, нештатные корреспонденты многотиражной газеты и т. д. Большую работу проводил пропагандист крейсера Игорь Чумин. Казалось, что он с фотоаппаратом спал и принимал пищу. Всегда оперативно выходили его фотогазеты и фотолистовки, им оказывалась помощь политработникам, руководителям групп политзанятий в подготовке свежих и интересных материалов. Регулярно в период приема пищи личным составом проводились выпуски телегазеты и радиогазеты, политические информации. Если говорить в целом, то командованием, партийной и комсомольской организацией крейсера удалось мобилизовать личный состав на качественное решение задач БС, за что и получили отличную оценку. Конечно, оценивая сегодня итоги воспитательной работы, можно отметить недостаток аудио и видеотехники, современной съемочной аппаратуры, что не давало порой возможности более качественно и оперативно информировать личный состав о вероятном противнике, военно-политической обстановке в районах плавания и т.п. Надо отметить, что в начальный период похода не было уделено достаточного внимания прикомандированным. Так, только с началом отработки элементов ПЛО, ПВО, приема целеуказания при нанесении условного ракетного удара комплексом УРО с использованием корабельной авиации мы стали более активно оказывать партийно-политическое влияние на летный состав. Особенно при полетах вертолетов на дальние расстояния в условиях плохой видимости и штормовой погоды. Практика показала, что необходимо было заранее проводить работу по изучению офицерского состава вертолетной группы, их морально-политических и деловых качеств и потом правильно влиять на них. Пришлось это делать по ходу решения задач уже на переходе морем. Вскоре отработали организацию взаимодействия с ними. К примеру, по поручению капитана 1 ранга Ковальчука А. С. я стал своевременно готовить проекты приказов командира о поощрении, чтобы после прилета вертолетов на корабль и после полученного доклада об успешном выполнении полетного задания командир корабля на ГКП мог вручить отличившимся летчикам вертолетов грамоты и благодарственные письма. Не оставляли без внимания и группу летных техников.

   Завершив нелегкий дальний доход, экипаж с честью выполнил все поставленные задачи, взял намеченные рубежи в деле освоения и использования современной техники и оружия, доказав тем самым, что слово у инициаторов соревнования в ВМФ с делом не расходятся. Дальний поход - серьезный и ответственный экзамен для моряков, но поход “Кирова” - с полным правом можно назвать экзаменом особого рода. Ведь это было одно из первых в истории нашего Военно-Морского Флота океанское плавание надводного корабля с ядерной энергетической установкой. Вот почему многое даже в самых обыденных, повседневных делах начиналось для кировцев со слова “впервые”. Поэтому командир корабля капитан 1 ранга Ковальчук А. С., старший помощник командира капитан 2 ранга Лебедев С. В., заместитель командира по политчасти капитан 3 ранга Обухов В. М., другие офицеры, партийная и комсомольская организации были по-особому озабочены тем, чтобы на боевых постах и в кубриках постоянно царила атмосфера творческого поиска. Любое новое дело не бывает без трудностей, без проблем. Естественно, сталкивались с ними моряки-кировцы. Надо ли говорить, сколь много надо было освоить, переосмыслить, чтобы научиться надежно обслуживать сложную технику и вооружение? Делать это приходилось в короткие сроки. Большим подспорьем стало соревнование. Оно пронизывало каждую вахту, каждый походный день и час. То, как вахтенные офицеры и их помощники на ГКП, вахтенные офицеры БИЦ, инженер – механики, операторы ППУ и ПТУ повышали свой профессиональный кругозор, овладевали передовыми методами обслуживания техники, постоянно получало взыскательную оценку, каждодневно предавалось гласности. А в результате все они за время похода сделали шаг вперед в своем мастерстве. Например, показательны успехи офицера, объявленного по итогам плавания лучшим вахтенным инженер - механиком крейсера Сергея Соболева. Он стал мастером военного дела, им успешно были освоены обязанности на две ступени выше занимаемой должности.

В ходе совместных тренировок офицеры БЧ-2, БЧ-3 и БЧ-7 отработали более четкую передачу целеуказания, изыскали способы сократить некоторые из операций и тем самым сэкономить драгоценные секунды, необходимые для осуществления тактических приемов использования ракетного и противолодочного оружия крейсера. Свой вклад в общее дело внесли и авиаторы во главе с капитаном Хистяевым А. М., которые сумели по-новому взглянуть на возможности корабельных вертолетов. На очередном учении задуманные тактические приемы были выполнены. Специалисты электромеханической боевой части, которой командовал капитан 2 ранга - инженер Шипилов Н. И. разработали и внесли целый ряд новшеств, позволяющих улучшить условия эксплуатации и сократить сроки подготовки техники БЧ-5 к боевому применению.

На фото: выступает командир БЧ-5 Н.Шипилов.

Моряки-кировцы, выступая инициаторами соревнования в ВМФ, наметили в обязательствах разработку и внедрение более 40 рационализаторских предложений и этот пункт был успешно выполнен. Немало внедрялось на “Кирове” и новшеств в методике обучения.    Современная техника требует современной учебной базы. Она имелась на крейсере. Но ее надо было освоить. Лучшие офицеры-методисты корабля добивались в этом деле немалых успехов. В 1984 году после проведения плановых ППО и ППР крейсер часто выходил в полигоны боевой подготовки, участвовал в ряде совместных учений эскадры и флота, нес боевое дежурство по ПВО главной базы. С 31 марта по 8 апреля 1984 года ТРКР “Киров” принял участие в учении Северного и Балтийского флотов “Атлантика-84”, при котором отрабатывалось развёртывание морских сил с началом войны и обеспечение боевой устойчивости группировки атомных подводных ракетоносцев стратегического назначения.

На фото: командир корабля А.С.Ковальчук принимает доклад старшего помощника С.В.Лебедева.

Летом 1984 года после 8-летнего командования крейсером капитан 1 ранга Ковальчук Александр Сергеевич был назначен командиром 120 бригады ракетных кораблей 7ОПЭСК. Командиром нашего корабля по праву стал капитан 2 ранга Лебедев Сергей Владимирович, а его старшим помощником - капитан 2 ранга Колесник Виктор Федорович.

На фото: капитан 2 ранга в отставке В.Подповетный.

В 1984 году убыл к новому месту службы Владимир Иванович Подповетный. Заместителем командира БЧ-5 по политической части стал капитан-лейтенант Юрий Бардюжа, а на должность замполита ДД БЧ-5 прибыл старший лейтенант Алексей Кареев. К сожалению, неоднократные представления и ходатайства командования корабля в вышестоящие политорганы о введении должностей заместителей командиров дивизионов БЧ-7 по политической части с штатной категорией “капитан-лейтенант”: в дивизион обстановки (70 - с перспективой 86 человек) и дивизион связи (76 человек), к положительным результатам не привели. Только потом уже в 1989 году дивизион связи снова стал БЧ-4 и выведен из боевой части управления с введением должности заместителя командира БЧ-4 по политчасти.

По итогам 1984 учебного года ТРКР “Киров” был объявлен лучшим в Военно-Морском Флоте в ракетной стрельбе по морской цели. Корабельная ударная группа, в состав которой он входил, по ПВО завоевала приз Главнокомандующего ВМФ. В достижении столь высоких результатов в боевой учебе в первую очередь была заслуга уже нового командира корабля капитана 2 ранга Лебедева С. В., заместителя командира корабля по политической части капитана 2 ранга Обухова В. М., старшего помощника командира капитана 2 ранга Колесника В. Ф. Много зависело от их инициативы, настойчивости и слаженности в работе.

4 декабря 1984 года Краснознаменный тяжелый атомный ракетный крейсер “Киров” был награжден вымпелом Министра обороны СССР “За мужество и воинскую доблесть, проявленные на учениях и в морских походах в 1984 году”. В январе 1985 года награду экипажу вручил в торжественной обстановке первый заместитель ГК ВМФ адмирал флота Смирнов Н. И.

Моряки-кировцы настойчиво совершенствовали организацию социалистического соревнования, старались полнее использовать его возможности. Опробовано новшество – соревнование боевых расчетов, которым в современном бою отводится основная роль. Совершенствовались критерии оценок соперничества и состязательности. Использовались журналы, где лица дежурной и вахтенной службы отражали качество содержания оружия и технических средств, отработки нормативов, несения вахт. Все это учитывалось при подведении итогов, определении победителей. Им посвящались выпуски радиогазет, телепередачи, фотолистовки, статьи в газете “Кировец” - корабельной многотиражке и даже во флотской печати и в других СМИ. Командование крейсера, политработники, партийные и комсомольские активисты делали все, чтобы коллектив знал лучших специалистов, следовал их примеру, чтобы ни один член экипажа, достигший успехов, не был обойден вниманием.

Инициатор социалистического соревнования в Военно-Морском Флоте СССР высоко нес свое звание. Немного забегая вперед, хочу сказать несколько слов о том, как экипаж крейсера “Киров” вызвал на соревнование экипаж РКР “Слава” Черноморского флота. Это была отдельная яркая страница впервые организованного межфлотского соревнования экипажей двух крейсеров разных флотов. Так как командование кораблей, многие члены экипажей часто высказывали пожелание - шире делиться опытом работы, по рекомендации Главного штаба и управления боевой подготовки ВМФ на РКР “Слава” в 1985 году побывала делегация нашего крейсера. Мне тогда повезло возглавить ее в город-герой Севастополь. В состав делегации от нашего крейсера вошли мастера военного дела капитан 3 ранга Алексей Обрезков — старший инженер БЧ-7; старший лейтенант Валерий Спиридонов - заместитель командира ЗРД, секретарь партийной организации подразделения БЧ-2; мичман Николай Маслов - техник группы управления противолодочным оружием БЧ-3, депутат Североморского городского Совета депутатов; старшина 1-й статьи Алексей Болдырев - специалист 1-го класса, представитель БЧ-5. К концу летнего периода обучения в подразделениях и на боевых постах обсуждался накопленный опыт отработки новых тактических приемов в сложных условиях плавания, эксплуатации вооружения и боевой техники. Наша делегация прибыла на “Славу” не ради представительства, а ради дела. Мы встретились с командованием корабля и его экипажем. Выступая на собрании перед личным составом крейсера “Слава”, я тогда доложил нашим “соперникам” по соревнованию о том, чего достиг наш экипаж Краснознаменного крейсера “Киров” в ходе учебного года.   По всем видам боевой подготовки корабль занял первое место в эскадре. 82 процента боевых упражнений выполнено на “отлично”, экипаж стал победителем в состязании на первенство Военно-Морского флота, поразив ракетным оружием морскую, а также воздушные цели. Личный состав крейсера удостоен Вымпела Министра Обороны СССР “За мужество и воинскую доблесть”.
Командир крейсера “Слава” капитан 2 ранга Крикунов Виктор Алексеевич, подводя итог нашей тогда встречи с экипажем сказал: “Экипажам “Кирова” и “Славы” есть чему поучиться друг у друга. Ведь нас объединяет общая цель – добиться, чтобы поражать цели без промаха первой ракетой, снарядом на предельной дальности”. Нашу делегацию принял Член Военного совета – начальник политического управления Краснознаменного Черноморского флота вице-адмирал Лихвонин Рудольф Николаевич. Черноморцы оказались радушными хозяевами — секретов от нас, кировцев, не таили. И действительно, у них, как справедливо считали члены нашей делегации, было чему поучиться. И организации службы, и морской культуре, и другим вопросам. Все это командование, партийные активисты крейсера “Киров” тогда решили взять на вооружение. Вот хотя бы одна деталь. На “Славе” широко использовалась такая форма контроля за качеством индивидуальной выучки специалистов, как технологические карты боевых номеров. Они позволяли буквально на каждый день знать, чего достиг тот или иной моряк, чем должен заниматься конкретно сегодня, завтра, каковы перспективы его роста в профессиональном отношении. Что и говорить, новшество заманчивое, сулящее немалый эффект и отдачу. Наши активисты тогда наметили конкретные предложения по внедрению таких технологических карточек для своих операторов, и даже — по некоторому совершенствованию их с учетом “кировских” условий.

27 ноября 1985 года экипаж ракетного крейсера “Слава” вновь вызвал моряков-кировцев на соревнование. В этот раз в городе Североморске экипаж “Кирова” встречал у себя гостей – делегацию крейсера “Слава” во главе с секретарем парткома. Тогда многие новшества после тщательного изучения их достоинств внедрялись на соревнующихся кораблях, польза от этого была обоюдная. Соперничество наших двух кораблей разных флотов, поставившее немало проблем, как перед его организаторами, так и участниками, прошло проверку временем и стало новым шагом в развитии соревнования. Двухгодичное состязание экипажей ракетных крейсеров, обмен делегациями их лучших представителей выявило неизвестные возможности и резервы повышения интенсивности боевой учебы, качественного освоения оружия и техники, способствовало взаимообогащению полезным опытом. Следует подчеркнуть, что и соперник у нас действительно был достойный. Уже в 1984 году РКР “Слава” стал отличным кораблем в Военно-Морском флоте. А год спустя Главнокомандующий Военно-Морским флотом адмирал флота В. Н. Чернавин вручил “Славе” вымпел Министра Обороны СССР “За мужество и воинскую доблесть,  проявленные в морских походах и учениях в 1985 году”. Кроме того, экипаж РКР “Слава” в 1985 учебном году после ТРКР “Киров” был инициатором социалистического соревнования в Военно-Морском флоте. Это было тогда престижно и почетно, но очень нелегко. По себе знаем.

Весной 1985 года на корабль неожиданно прибыл инспектор Главного политического управления СА и ВМФ капитан 1 ранга Бурдин Владимир Николаевич с целью изучения опыта работы командования и партийной организации ТРКР “Киров” по мобилизации личного состава на достойную встречу XXVII съезда КПСС, который потом состоялся 25 февраля – 6 марта 1986 года. Инспектор ГлавПУра работал на корабле целую неделю, вникая во все стороны службы, жизни и быта экипажа, изучал работу партийной организации по мобилизации экипажа на качественное решение задач боевой и политической подготовки, организованности и воинской дисциплины. Владимир Николаевич по итогам своей работы составил весьма объемную справку о состоянии дел на корабле. Он тогда и поведал о том, что готовится заслушивание секретаря партийного комитета ТРКР “Киров” на самом высоком уровне – на бюро Главного политического управления Советской Армии и Военно-Морского Флота. Начальник политотдела эскадры капитан 1 ранга Минаев А. И. сам написал мне выступление. Я подготовил свое. В назначенное время меня вызвали в Москву, в политуправление ВМФ. Начальник орготдела ПУ ВМФ сказал, что текст выступления слишком теоретический. Я показал ему свой текст. Тогда он сказал: “Вот теперь запахло морем, кубриком…”. На следующий день я прибыл в Главное политуправление СА и ВМФ. В зале были одни генералы, в бюро входили заместители начальника ГлавПура и начальники политуправлений видов ВС СССР. Все в основном генерал-полковники и генерал-лейтенанты. Вел заседание первый заместитель начальника Главного политического управления СА и ВМФ адмирал флота Сорокин А. И. Первым заслушивали подполковника - секретаря парткома полка Таманской дивизии. Видимо в полку не все было ладно, потому что узнав, что он более 5 лет в должности, сказали, что он, наверное, устал. Мне показалось, что это было его крайнее выступление. Я, конечно, волновался, тем более что неожиданно сократили время моего выступления, пришлось по ходу перестраиваться. Потом слово предоставили мне, секретарю партийного комитета Краснознаменного атомного ракетного крейсера “Киров”, капитан-лейтенанту. Бодро доложив о работе партийной организации корабля, я стал отвечать на вопросы. Один из заместителей начальника ГлавПура генерал-лейтенант задал вопрос относительно соревнования с РКР “Слава”, его интересовало то, как мы обмениваемся итогами выполнения своих обязательств. Я слышал, что в это время что-то не ладилось с ГЭУ у наших “соперников”, что, якобы, даже перенесли сроки выхода “Славы” на БС. Я увидел как напрягся адмирал Медведев П. Н., потом четко ответил, что мы постоянно обмениваемся принятыми на себя обязательствами, а сейчас подводя итоги зимнего периода обучения мы им направили свои итоги и ждем от них итоги экипажа РКР “Слава”. Моим ответом остались довольны, особенно Павел Николаевич Медведев., который при этом удовлетворенно кивнул. Генерал-лейтенанта Волкогонова Д. А., заместителя начальника ГлавПура интересовал вопрос как партийная организация крейсера выполняет решения недавно прошедшего Пленума ЦК КПСС относительно развития изобретательства и рационализаторской работы. Мне было что сказать, ведь коммунистами корабля к тому времени было уже разработано и внедрено много рацпредложений и уже 36 из них подано представителям конструкторских бюро для учета в модернизации при строительстве кораблей нашего проекта. Заслушивание я тогда выдержал достойно, по-кировски. После заслушивания адмирал Медведев П. Н. поблагодарил меня и поручил выступить перед офицерами политуправления ВМФ. Около часа я выступал и рассказывал о корабле, его походах и, конечно, о заслугах родного экипажа. Будучи в Москве по поручению командования корабля я побывал в Студии военных художников им. Грекова, откуда привез на корабль несколько больших портретов для кают-компании крейсера. По прибытии на флот меня вызвал ЧВС-начальник ПУ СФ вице-адмирал Варгин С. П., которому я также доложил об итогах заслушивания. Он поблагодарил меня и поручил выступить перед офицерами ПУ СФ. Мне было что сказать и о чем доложить. Я гордился успехами экипажа. Он тогда действительно был на высоте, добившись славы и всеобщего признания заслуг своим самоотверженным ратным трудом и усилиями командования. Через день во всех военных СМИ вышло Постановление бюро Главного политического управления СА и ВМФ, в котором рекомендовалось всем политорганам Вооруженных Сил СССР брать пример работы нашей партийной организации по подготовке к XXVII съезду КПСС.

Заслуги командования и партийной организации ТРКР “Киров” были высоко оценены коммунистами Северного флота, которые на очередной партийной конференции избрали заместителя командира корабля по политической части капитана 2 ранга Обухова Валерия Михайловича делегатом XXVII съезда КПСС.

Важным направлением в воспитательной деятельности командования, партийной и комсомольской организации ТРКР “Киров” была военно-шефская работа. Экипаж корабля поддерживал тесные шефские связи с Казахстаном, по традиции доставшихся нам от легендарного артиллерийского крейсера “Киров”. 28 сентября 1938 года Верховный Совет и ЦК КП Казахстана взяли шефство над артиллерийским крейсером. В марте 1943 года бюро ЦК ЛКСМ Казахстана приняло решение об установлении шефских связей с экипажем крейсера. Для службы на “Киров” в апреле 1943 года были присланы 50 лучших комсомольцев-добровольцев республики, народ Казахстана собрал и отправил экипажу крейсера и жителям блокадного Ленинграда 6 вагонов с продуктами питания. Шефство развивалось и крепло, затем было унаследовано и восстановлено над ТРКР “Киров”. На современном крейсере было развернуто соревнование за право поездки в Казахстан. А в республике – за право поездки на крейсер, молодежные трудовые коллективы соревновались за звание называться бригадами имени Краснознаменного крейсера “Киров”. Первая делегация шефов прибыла на торжественный подъем Краснознаменного Военно-Морского флага 11 апреля 1981 года в составе 4 человек. Делегацию тогда возглавил первый секретарь ЦК ЛКСМ Казахстана Султанов Куаныш Султанович. С тех пор ежегодный приезд шефских делегаций на крейсер стал регулярным. В их состав входили ветераны легендарного крейсера, представители трудовых и творческих коллективов, заслуженные люди республики. Так, неоднократно приезжал ансамбль “Айгуль” (Лауреат премии Ленинского комсомола (1977-1978), удостоен звания “Народный художественный коллектив” (1975), лауреат Всесоюзного телевизионного конкурса “Алло, мы ищем таланты” (1969), Почетный член ВДНХ СССР). Коллектив ансамбля не раз выступал с концертами на “Кирове”, на кораблях эскадры и в Североморском Доме офицеров флота. В 1983 году из-за интенсивной боевой подготовки и частых выходов в море празднование Дня корабля совместили с празднованием Дня Победы. На корабль прибыли ветераны, делегация шефов из Казахстана во главе с первым секретарем ЦК ЛКСМ Казахстана Абдрахмановым С. А. Вечером 8 мая в танцевальном зале Североморского ДОФ проводили “Вечер боевых традиций ТРКР “Киров” с участием командования эскадры. Когда ведущий сказал, что у руководителя делегации наших гостей из Казахстана Серика Абдрахмановича день рождения, а Абдрахманов С. А. действительно родился 8 мая 1951 года, командир эскадры контр-адмирал Колмогоров В. А. взял у начальника политотдела капитана 1 ранга Минаева А. И. кортик и подарил имениннику. Анатолию Ивановичу как-то не везло.

На фото: командир эскадры В.Колмогоров в кают-компании крейсера.

В 1984 году в очередной делегации шефов под руководством второго секретаря ЦК ЛКСМ Казахстана Дьяченко Сергея Александровича он поменялся часами с заслуженным чабаном-орденоносцем, а когда на следующий день захотел вернуть свои часы обратно - делегация уже летела в Алма-Ату. Так он тогда лишился не только кортика, который, как говорили, долго не знали по какой статье его списать, но – и своих любимых часов. По путевкам ЦК ЛКСМ Казахстана с каждым призывом на крейсер приходили служить 10 - 15 посланцев республики, которые образцово выполняли свой долг. В качестве обмена были и поездки делегаций крейсера к шефам. Первую делегацию в 1981 году возглавил заместитель командира бригады по политической части капитан 1 ранга Гурко Иван Григорьевич, вторую делегацию в 1982 году – заместитель командира по политчасти капитан 2 ранга Попов В. Н. К сожалению, с развалом Советского Союза шефские связи с Казахстаном потом “растаяли”. Были и определенные казусы, связанные с приездом шефов из Казахстана. В 1981 году по поручению Валентина Николаевича Попова мне пришлось ехать к первому секретарю Мурманского обкома ВЛКСМ Довганю В. Н. с просьбой о выделении для делегации ЦК ЛКСМК легкового автотранспорта. К назначенному времени я не успевал и вышел из автобуса в Росте, чтобы позвонить. Подошел к телефону-автомату возле одного из домов, стал звонить в обком комсомола и представился, что я с крейсера “Киров”. Откуда-то взялись два дюжих дружинника с повязками ДНД и стали вести меня в штаб ДНД для разбирательства, так как я вслух произнес на улице слово “Киров”. Тогда это было строго запрещено и пресекалось, даже таким образом. А вот в 1986 году после введения так называемого “сухого закона” надо было как-то принимать гостей и проводить вечер боевых традиций, но, какой вечер без этого самого. В тот год мы проводили его в Североморском Доме пионеров. Договариваясь с директором о проведении “Вечера боевых традиций крейсера”, я тогда пообещал под честное слово, что никакого спиртного не будет. И я не обманул, кажется, все были довольны. На столах не было бутылок со спиртным, кроме графинов с “чаем”, который искусно приготовил наш отличный повар и кулинар старший мичман Виктор Панас.

28 марта 1986 года исполнялось 100 лет со дня рождения Сергея Мироновича Кирова.

На фото: копия памятника С.М.Кирову, находящаяся на корабле.

ЧВС – начальник ПУ СФ вице-адмирал Варгин С. П. приказал направить делегацию экипажа крейсера на юбилейные мероприятия в город Кировск Мурманской области. Как потом мне рассказывал сам Варгин Сергей Павлович, на одном из пленумов Мурманского обкома КПСС к нему подошел первый секретарь Кировского горкома партии Киров (однофамилец) Василий Иванович и попросил направить делегацию ТРКР “Киров” для участия в торжественных мероприятиях и установления шефских связей. Мне было поручено возглавить делегацию. Я взял с собой мичмана Играева Андрея (БЧ-7), кого-то из моряков срочной службы и отправился в Кировск. Нас встретил на вокзале депутат городского Совета Шевах М. В. Наша делегация приняла участие в большом торжественном собрании жителей города во Дворце культуры. Я был приглашен в президиум и выступил с приветственным словом, а от имени командования и экипажа крейсера вручил руководству города Краснознаменный Военно-Морской флаг и бюст Сергея Мироновича Кирова. После собрания ко мне подходили многие горожане и спрашивали о том, как можно направить своих сыновей для службы на крейсере. С Кировым В. И. мы обговорили основные направления наших будущих дружественных связей. Через какое-то время я встречал на КПП в Североморск делегацию из Кировска. К нам тогда приехали второй секретарь Кировского городского комитета партии Сидорин Вячеслав Викторович и депутат городского Совета депутатов г. Кировска Шевах Михаил Викторович, директор школы искусств. Они привезли с собой изготовленный в типографии проект Договора об установлении шефских связей над нашим одноименным кораблем в 4-х экземплярах. После детального обсуждения плана совместных действий по развитию связей Договор подписал командир корабля капитан 1 ранга Лебедев С. В. и в этот же день нас с делегацией принял первый заместитель начальника политуправления СФ капитан 1 ранга Коровин Александр Михайлович, который от командования и политуправления СФ подписал Договор. Так были установлены шефские связи с городом Кировском Мурманской области. Мы, конечно, были обеспокоены тем, что предварительно не согласовали с Казахстаном – нашими тогда основными шефами, опасались, что во время приезда делегаций на корабль будут возможные накладки и обиды из-за недостаточного внимания к шефам. Но этого не произошло. Делегации из Кировска из-за близости расположения стали бывать на крейсере значительно чаще. Большую организаторскую работу по развитию культурно-шефских связей с экипажем вел и потом курировал Шевах Михаил Викторович, который вскоре стал депутатом Мурманского областного Совета депутатов, а потом возглавлял комитет по культуре и искусству правительства Мурманской области. Практически не было ни одного праздника, чтобы не приезжали с концертами на корабль шефы из Кировска. Надо отметить, что в договоре с Кировском впервые были конкретизированы вопросы шефских взаимоотношений между кораблем и трудящимися города, намечен план совместных действий и мероприятий. Моряки-кировцы после окончания службы по направлению командования рекомендовались на работу в производственное объединение “Апатит”, офицеры и мичманы с семьями имели возможность проводить отдых и кататься на лыжах на известном кировском горно-спортивном комплексе с размещением в гостинице по приглашению шефов.

Забегая вперед, хочу остановиться на истории установления шефских связей над нашим крейсером, но уже после его переименования в ТРКР “Адмирал Ушаков”. В 1995 году я проходил службу в Управлении воспитательной работы Северного флота, которое вместе с командованием проводило активную работу по восстановлению старых и установлению новых шефских связей над кораблями и частями флота. К этому времени только в 7ОПЭСК установили связи: Московская область - над ТАВКР “Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов” в 1994 году, Мурманская область – над ТРКР “Адмирал Нахимов”. В конце 1995 года меня вдруг вызвал командующий Северным флотом адмирал Ерофеев О. А. и сказал, что в Северодвинске он встретился с Главой администрации Архангельской области Балакшиным П. Н., который попросил его подобрать большой корабль для установления шефства. Дело в том, что накануне Президент РФ Ельцин Б. Н. похвалил руководство Московской и Мурманской областей за активную шефскую работу над крейсерами СФ. Причем, Балакшин П. Н. попросил крейсер не меньше, чем подшефный Мурманской области. А у нас на флоте их было тогда всего два: “Адмирал Нахимов” и “Адмирал Ушаков”. Адмирал Ерофеев О. А. приказал мне встретиться с руководством Архангельской области и обговорить детали установления шефства над ТРКР “Адмирал Ушаков”. Об этом я доложил своему начальнику капитану 1 ранга Дьяконову А. Г., переговорил с командиром крейсера капитаном 1 ранга Ширниным О. А. и его заместителем по воспитательной работе капитаном 2 ранга Сергучевым Г. В. и первым военным бортом вылетел в Архангельск. Разместился в гостинице “Двина”, а на следующий день прибыл в администрацию Архангельской области. Сначала встретился с Фридманом В. З. - пресс-секретарем администрации. Виктор Зиновьевич Фридман - известный журналист, длительное время руководивший редакцией газеты “Правда Севера”, заслуженный работник культуры РФ, имел в то время большое влияние в администрации области. Он представил меня Белогубовой Марине Николаевне, заместителю председателя правительства Архангельской области. Вместе мы обговорили детали предстоящей шефской работы и проект Договора. Нас принял Глава администрации области Балакшин Павел Николаевич, который внимательно и с заинтересованностью выслушал и одобрил наши предложения. С подготовленным и подписанным Главой области Балакшиным П. Н. Договором первая делегация Архангельской области во главе с Белогубовой Мариной Николаевной прибыла 23 февраля 1996 года на свой уже подшефный крейсер “Адмирал Ушаков”. Так были установлены и потом развивались связи с Архангельской областью. Вскоре вместо Балакшина П. Н. стал Губернатором области Ефремов А. А., а Белогубова М. Н. стала полномочным представителем Президента РФ в Архангельской области. Но она постоянно курировала шефские связи и возглавляла делегации на корабль. Потом стали устанавливаться шефские связи предприятиями и организациями области, в том числе и редакциями СМИ, в частности активно развивались связи редакцией газеты Архангельской области “Правда Севера”. Очень активную работу по укреплению шефских связей организаций области проводил Фридман В. З., который также неоднократно приезжал на корабль в составе делегаций.

Через некоторое время ТРКР “Адмирал Ушаков” стал подшефным Республики Мордовии во Главе с Меркушкиным Николаем Ивановичем с подачи депутата ГД ФС РФ Лопатина Владимира Николаевича. По их инициативе был принят целый ряд важных документов и обращений на уровне Государственной Думы и Совета Федерации ФС РФ относительно ремонта и модернизации крейсера. Даже был создан специальный фонд для сбора средств. Все это было связано с историей нашего родного корабля. Но, это была уже совсем другая история…

Подводя итоги военно-шефской работы необходимо отметить, что при отсутствии должного финансирования, крейсер никогда не был обделен вниманием шефов, а их помимо редакции газеты “Правды Севера” до последнего времени было четыре. Самый давний, Кировск - город в Мурманской области. Его власти всегда помогали кораблю, не обиделись даже на смену названия. Ежегодно прибывали для прохождения срочной службы на крейсер призывники из регионов-шефов. Если бы шефы как-то могли еще повлиять не развитие ситуации с модернизацией и ремонтом крейсера. Хочется сказать, что перечисленные должностные лица и не упомянутые мною представители шефствующих организаций всегда искренне и доброжелательно относились к установлению и развитию шефских связей с экипажем нашего корабля, как бы он не назывался и где бы не находился, искренне стремились помочь экипажу, оказывали неоценимую возможную материальную помощь и моральную поддержку экипажу. За что моряки разных поколений крейсера им были и будут всегда признательны и благодарны.

Было бы неправильным не остановиться еще на двух событиях в жизни экипажа Краснознаменного крейсера “КИРОВ”. Это - посещение Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачевым и Председателем Верховного Совета РСФСР Борисом Николаевичем Ельциным. 2 октября 1987 года Горбачев М. С. поднялся по трапу на борт корабля в сопровождении главнокомандующего ВМФ адмирала флота Чернавина В. Н. и командующего СФ адмирала Капитанца И. М. в период приезда его в Мурманскую область для вручения Звезды Героя городу-герою Мурманску. Приняв доклад командира крейсера капитана 1 ранга Лебедева С. В. Горбачев М. С. постоял на левом шкафуте, сказал несколько слов о значимости военной мощи Северного флота для страны, обращаясь больше для прессы, чем к экипажу. Подошел к самому высокому лейтенанту Веселову А. В. (БЧ-1) и спросил: “Есть вопросы?”, на что рядом стоящий лейтенант Максимов С. К. (БЧ-2) бойко ответил: “У матросов нет вопросов!”. После чего Горбачев М. С. повернулся и спешно сошел с корабля. Естественно, что потом в СМИ говорилось, что Горбачев М. С. встретился с экипажем, правда, некоторые из них все же писали: “посетил борт корабля”. Вот так Михаил Сергеевич встретился с нашим экипажем – посетил борт…

28 мая 1991 года Ельцин Б. Н. встретился в кают-компании крейсера “Киров” с руководящим составом эскадры. Это было перед выборами Президента РФ, которые состоялись 12 июня 1991 года. “…На встрече с военными моряками Северного флота на борту атомного ракетного крейсера “Киров” Председатель Верховного Совета РСФСР много говорил о том, какие меры российский парламент намерен принять для защиты прав военнослужащих и их семей” - писала газета “Вечерний Мурманск” 28 мая 1991 года. В Книге почетных посетителей корабля Ельцин Б. Н. оставил такие слова: “ Впервые на крейсере — отличный корабль. Думаю, что “Киров” — один из лучших кораблей в Министерстве обороны. Спасибо за гостеприимство, за хорошую встречу с личным составом. Удачи вам, развития хороших традиций “кировцев”, попутного ветра, устроить свою судьбу после демобилизации. Ваши пожелания обязательно учту в своей работе. Б. Ельцын”. Конечно, сейчас эти слова звучат издевательски после того, что было сделано со страной, армией и флотом. Через год в мае 1992 года наш крейсер его же Указом был переименован, а потом это была уже совсем другая история…

Очень важным направлением в воспитательной работе командования крейсера была работа с женским активом – женсоветом корабля. Когда экипаж корабля получил почти целый дом и многие офицеры и мичманы привезли свои семьи в Североморск, возникла необходимость более тесного общения с женским активом. Конечно, жены офицеров и мичманов сами постепенно перезнакомились, общались между собой, некоторые сдружились семьями. У командования корабля поначалу не было времени проводить собрания и создавать женский совет, да и людей мы еще не знали. В “кировский” дом вселилась также семья и нашего большого зама капитана 2 ранга Попова В. Н. Его супруга – Лидия Ильинична, женщина обаятельная, большой души и доброты, несмотря на воспитание своих детей, находила время и старалась помочь молодым женщинам советом более опытной жены офицера, знала обстановку в семьях. Постепенно стали проявляться активные женщины, на которых можно было положиться при необходимости оказания помощи семьям, особенно когда корабль был в море. Мне запомнился период 1985 года, когда я остался на время отпуска Валерия Михайловича Обухова исполняющим обязанности заместителя командира корабля по политчасти. Надо было проводить отчетно-выборное собрание женсовета крейсера, для чего предстояло собрать большинство жен офицеров и мичманов. Сначала хотели проводить собрание в Доме офицеров. По предварительному опросу я понял, что женщин в ДОФ не собрать. Были высказаны предложения относительно проведения собрания на корабле. Посоветовавшись с командиром корабля капитаном 2 ранга Лебедевым С. В., который не возражал, я спросил разрешения у начальника политотдела. Надо сказать, что до этого доступ на “Киров” для членов семей был категорически запрещен. Я запросил разрешения у начальника политотдела эскадры относительно проведения собрания жен на корабле. На что он мне ответил: “Александр Николаевич, нас могут не понять. Ты проводи, но, если что, я тебе не разрешал”. Таким образом, получив разрешение, мы впервые в истории крейсера провели отчетно-выборное собрание женсовета на корабле. Это было знаменательное событие для всех офицеров и мичманов корабля и их семей.

На крейсер пришли 100% жен членов экипажа. Сначала офицеры и мичманы провели своих жен и детей в свои каюты, с гордостью показывая места, где они живут и служат. Перед этим, конечно, привели в порядок свои служебные и жилые помещения – каюты, навели порядок с формой одежды. В МКК накрыли сладкий стол для детей с показом детских фильмов, в кают-компании офицеров накрыли чай и за столами провели собрание женсовета. Командир корабля и я ответили на вопросы женщин, доложили им о положении дел на корабле, предстоящих задачах и, конечно, задачах семей и нового женского актива. Для повышения качества воспитательной работы среди офицеров и мичманов эта форма оказалась весьма эффективной, ведь мы на собрании говорили и об отношении их мужей к службе. С точки зрения воспитания это было очень действенно, ведь каждой семье хотелось, чтобы их муж, отец служил лучше всех. Спасибо начальнику политотдела эскадры контр-адмиралу Анатолию Ивановичу Минаеву! После этого все собрания жен проводились на корабле. А по праздникам командованием уже разрешалось на корабле быть не только шефам и ветеранам, но и членам семей офицеров и мичманов экипажа. Жены офицеров и мичманов Краснознаменного крейсера “Киров”. Это они стойко переносили все тяготы и лишения нашей нелегкой флотской судьбы! Это они, несмотря на частые переезды, длительное отсутствие мужей, недостаток внимания и заботы с их стороны, всегда старались поддерживать домашний уют, при этом еще и работать, рожать и растить детей! Дорогие и любимые жены моряков крейсера “Киров”! От имени командования и всего нашего экипажа низкий поклон вам за это!

Экипаж ТРКР “Киров” продолжал успешно решать поставленные задачи в море и на берегу, выходить на учения, отрабатывать учебно-боевые упражнения в полигонах боевой подготовки СФ. Так, с 31 марта по 8 апреля 1984 года крейсер принял участие в учении Северного и Балтийского флотов “Атлантика-84”, при котором отрабатывалось развёртывание морских сил с началом войны и обеспечение боевой устойчивости группировки атомных подводных ракетоносцев стратегического назначения. В апреле 1985 года - участвовал в учениях “Атлантика-85”. С 11 по 22 июля 1985 года ТРКР “Киров” принимал участие в совместных учениях сил Северного, Балтийского и Черноморского флотов по нарушению океанских коммуникаций противника в случае начала войны.

Были и неожиданные выходы. Так, 4 октября 1986 года крейсер был направлен в район юго-западнее Бермудских островов, где накануне попала в аварию атомная подводная лодка К-219 проекта 667А для оказания помощи. После эвакуации экипажа аварийная лодка 6 октября затонула в Саргассовом море  ( 31.28° с. ш. 54.39° з. д.). Нашему кораблю была поставлена задача – прибыть в район, внимательно обследовать место гибели стратегического подводного ракетоносца. При этом главная задача всего личного состава крейсера заключалась в бдительном несении вахты, безаварийной эксплуатации технических средств, поддержании четкой организации службы и походного распорядка дня, для связистов – обеспечение бесперебойной связи. На корабль были оперативно приняты: полностью укомплектованный второй экипаж АПЛ, усиленная бригада врачей, медицинское имущество. Необходимо было их срочно разместить, организовать питание. Корабль, несмотря на штормовые условия на больших скоростях прибыл в район. В месте гибели лодки было усилено наблюдение со стороны команды сигнальщиков, была выставлена дополнительная верхняя вахта для визуального наблюдения, большую работу провели химики при проведении замеров уровня радиации и контроля. Были подготовлены специальные цистерны для сбора плавающих в районе предметов с аварийной АПЛ. Завершив обследование и замеры уровня радиации, 24 октября 1986 года крейсер вернулся на базу. Экипаж с пониманием и с большой степенью ответственности подошел к выполнению этой неожиданной вводной. Командующий Северным флотом адмирал Капитанец Иван Матвеевич, все это время находившийся со своим походным штабом на борту крейсера, дал высокую оценку действиям экипажа на этом выходе.

А на следующий день, 25 октября 1986 года, в БКК корабля состоялось отчетно-выборное партийное собрание корабля, в котором принял участие ЧВС – начальник ПУ СФ вице-адмирал Варгин С. П. В своем докладе, который я писал в штормовом Атлантическом океане практически лежа на палубе в помещении парткома, я подробно проанализировал деятельность коммунистов крейсера за отчетный период. Вечером я передал должность секретаря парткома крейсера капитан-лейтенанту Юрко Валерию Сафроновичу и убыл на сессию в академию, а после окончания сессии в начале 1987 года - к новому месту службы, простившись с экипажем ставшего родным ТРКР “Киров”. На должность замполита БЧ-2 был назначен Андрей Заболотный, секретарем комитета ВЛКСМ был избран лейтенант Сергей Наумкин. Замполитом БЧ-7 был назначен Юрий Сошин. Были и другие перемещения в этот период.

На корабле менялись призывы, уходили подготовленные специалисты, приходили новые командиры и политработники, росли в воинских званиях и должностях офицеры, перемещались по службе мичманы. Экипаж крейсера “Киров” продолжал успешно решать поставленные задачи, благодаря заложенной и основанной первым командованием и первым экипажем надежной комплексной системе обучения и воспитания. Многие офицеры-выходцы из экипажа крейсера, в разное время и в различных должностях проходившие на нем службу, добились высоких результатов в службе. Дослужились до высоких адмиральских погон: Ковальчук А. С., Лебедев С. В., Рогатин В. И., Суханов Л. В., Попов С. Б., Касатонов В. Л., Смоляк И. В. Стали командирами соединений и кораблей: Колесник В. Ф., Гелетин В. И., Нашутинский Б. Н., Никошин А. А., Зюбрицкий А. С. Добились значительных успехов в научно-исследовательской и преподавательской деятельности: Тельнов М. М., Борисов В. Г., Прилуцкий И. И., Партала М. А., Соловьев К. Ю., Саунин В. Г. и другие. Стали заслуженными специалистами различных уровней штабов и управлений ВМФ и СФ: Попов В. Н., Обухов В. М., Федоров С. В., Соболев С. В., Сигов В. К., Романько А. П., Шахрай А. И., Рымарь В. И., Михалев С. И., Поляков Г. М., Смирницкий С. Б. и многие-многие другие. Всех, конечно, не назовешь.

Подводя итог сказанному, хочу отметить, что в душе осталась какая-то неудовлетворенность из-за того, что самоотверженный труд экипажа не получил достойных наград. Вспоминаю, как в 1982 году на крейсер, который стоял на Североморском рейде (я был дежурным по кораблю), прибыл первый заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал Кругляков В. С. Он к нам периодически приходил на катере пообщаться с командиром, пообедать и подстричься (у нас был тогда отличный парикмахер, матрос из Узбекистана). За обедом он вдруг поздравил Александра Сергеевича Ковальчука с награждением орденом “За службу Родине” 2 степени. Деталей не сказал. Мы уже знали о том, что Военный совет Северного флота утвердил нашего командира к награждению звездой Героя Советского Союза за освоение новой техники и ввод ТРКР "Киров" в боевой состав флота. Командование крейсера представило тогда к награждению из 810 человек экипажа 92 моряков. Командира БЧ-5 Н. И. Шипилова и заместителя командира корабля по политчасти В. Н. Попова - к ордену Ленина, старшего помощника М. М. Тельнова, командиров БЧ-2 и БЧ-7 – к ордену Боевого Красного Знамени и т. д. Валентин Николаевич Попов тогда говорил, что к ордену Боевого Красного Знамени представили замполита БЧ-5 Подповетного В. И. и меня. Вдруг, полное недоумение, ведь по существующим правилам к очередной государственной награде можно было представлять только раз в 5 лет. И что это было? И с чьей подачи? Именно этих наград представленные к ним члены первого экипажа не получили. Было очень обидно, прежде всего, за нашего командира. Ведь именно благодаря ему новейший корабль ввели в боевой строй в рекордно короткие сроки, без аварий и происшествий, наш флот получил прекрасно отработанный крейсер. Однажды, по возвращению корабля с моря, будучи уже секретарем партийного комитета крейсера, я набрался смелости и постучал в каюту №122 к адмиралу Бондаренко Г. А. перед тем, как он собирался сходить с корабля. Я представился и сказал, что коммунисты крейсера очень обеспокоены и интересуются дальнейшей судьбой нашего командира, признанием его заслуг. На что адмирал Бондаренко Г. А. спокойно сказал: “Не волнуйтесь. Передайте коммунистам, что вашего командира мы не забудем. Сейчас мы решили вопрос с его учебой в академии. Решим и с его продвижением по службе”. Это было его дословное высказывание. Относительно награждения не сказал ничего. Мне было это очень важно, ведь командование и партийная организация уделяли большое внимание воспитанию молодых офицеров, в том числе и их стремление к командирскому мостику и ручкам корабельного телеграфа. Поэтому пример отношения вышестоящего командования к судьбе нашего командира нам был не безразличен.

Лишь после боевой службы и повторного представления экипаж ТРКР "Киров" получил 34 награды, в основном Знаки Почета. Выше ордена Красной Звезды наград не было. Среди награжденных был и я. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 февраля 1985 года я был награжден тогда медалью “За боевые заслуги”. По всей вероятности именно этим Указам от 7 февраля 1985 года заместитель ГК ВМФ по боевой подготовке адмирал Бондаренко Г. А., председатель правительственной комиссии, стал Героем Социалистического Труда “За выдающиеся заслуги в создании и производстве новой специализированной техники”.

Узнав о том, что первый командир нашего крейсера не был отмечен достойной государственной наградой, представители промышленности включили его в список, представленный на Государственную премию за внедрение предложений по усовершенствованию корабля во время его постройки вместе с другими разработчиками и строителями. Так, 21 февраля 1985 года “За работу в области корабельного вооружения” капитан 1 ранга Ковальчук А. С. стал лауреатом Государственной премии СССР. В 1984 году Александр Сергеевич стал комбригом, а в 1987 году получил воинское звание контр-адмирал. Я всегда ценил и ценю его доверительное отношение ко мне. В 1988 году гвардейский БПК “Сообразительный”, на котором я в то время был заместителем командира по политчасти, прибыл с длительной (около 9 месяцев) боевой службы из Южной Атлантики, получив оценку “отлично”. Командир бригады контр-адмирал Ковальчук А. С. вместе с заместителем командира бригады по политчасти капитаном 1 ранга Загубисало В. П. прибыли на корабль, чтобы поздравить и поблагодарить экипаж за службу. Тогда у нас с Александром Сергеевичем состоялся очень личный разговор. Он мне сказал, что назначен начальником училища им. Фрунзе, которое когда-то заканчивал сам, и очень доволен, что жизнь сложилась и они с супругой и дочерью уезжают в любимый город Ленинград. Я был очень рад, что мой первый и очень мною уважаемый командир был счастлив. Счастлив! Потому, что с чувством выполненного долга уезжает с Севера. А про себя я еще подумал: “Александр Сергеевич Ковальчук совершил подвиг, командуя первым атомным крейсером в течение 8-ми лет. Он создал методику освоения крейсера и отработал организацию управления им в повседневной жизни в море и в бою. Отработал и ввел в состав флота уникальный, не имеющий аналогов корабль, заложил фундаментальные основы корабельной организации и глубокие традиции так, что их хватило на всю последующую службу крейсера в составе ВМФ. Добился того, что Краснознаменный крейсер “Киров” стал лучшим кораблем ВМФ, образцом для подражания, настоящей школой воспитания и подготовки экипажей последующих атомных ракетных крейсеров”. Я с большим удовольствием пожелал Александру Сергеевичу успехов в новой должности. О моем разговоре с адмиралом Бондаренко Г. А. я, конечно, ничего не сказал, но осадок остался… 

Первым всегда трудно. Судьбу первого советского атомного ракетного крейсера “Киров” вряд ли можно назвать безоблачной. Трудно шло проектирование и строительство. Непросто было осваивать новую технику и оружие. Крейсер не раз испытал “прелести” совмещения боевой учебы с многочисленными смотрами, парадными и представительскими мероприятиями. Несмотря ни на что, сегодня все, чья жизнь и служба были тесно связаны с ТРКР “Киров” (“Адмирал Ушаков”) вправе гордиться этим. Потому, что справились со всеми испытаниями и помогли первому боевому надводному атомоходу занять почетное место в боевом строю. Это их умом, руками, преданностью и самоотверженностью создавалась славная история корабля, написана яркая страница в летопись атомного ракетного флота страны!

(Из стихотворения “Не умирают корабли”,
© Copyright: Автор Николай Степошин 2, 2014)

Приложение 1

Они были первыми на ТРКР “Киров” (26 человек на 20.01.1977г.)