Достойный человек.
Вроде и прослужил на "Кирове" не так уж и много, но память о себе оставил капитальную!
Вашему вниманию предлагаю воспоминания сослуживцев о Сан Саныче.
О Сан Саныче
Как говорят мудрые люди, вещи о хозяине говорят больше, чем он сам о себе рассказывает…
I.
Холодной вечерне-ночной осенью 1977г три молодых лейтенанта из экипажа новостроящегося атомного крейсера стояли около ресторана «Океан» в Североморске и старались найти компромисс между бытовым походом в баню и культурным походом в указанный ресторан.
И то, и другое нужно было сделать непременно, ибо они только что вернулись пусть из недолгого, но все-таки настоящего похода на одном из кораблей Атлантической эскадры. Являясь по сути бесконтрольными, т.е. прикомандированными к экипажу другого корабля, к ним было точно такое же и отношение: сначала моются «свои», а потом – если хватит воды – «чужие».
А еще хотелось и достойно отметить сей выход, по сути своей являющийся первым для выпускников 1977г. ВВМУРЭ им. Попова.
И вот стояли они, горемычные, и рассуждали: если сначала пойти в баню, то в ресторан можно потом и не попасть. Если же сначала зайти в ресторан, то, понятное дело, процесс «помойки» автоматически перенесется на неопределенное время.
Скорее всего, неокрепшие лейтенантские умы выбрали бы второй вариант, если бы их не встретил начальник РТС корабля капитан-лейтенант А.А. Сгибнев, он же просто Сан Саныч.
Как начальник, он мог и не интересоваться, что делают его подчиненные во время сходной смены у столь знаменитого на весь город заведения – оно и так понятно. Но как мудрый офицер, он знал, что молодые лейтенанты вернулись из «самого настоящего боевого похода» и что гордость за это событие вскружило им головы, и чем иногда заканчиваются такие «культпоходы», он тоже знал.
Поэтому Сан Саныч и спросил: а что тут делают холостые «морские волки», какие проблемы решают ихние головные счетно-вычислительные машины? Выслушав ответы, он их обозвал «малохольными» и приказал следовать за ним. Куда и зачем, он не объяснил, а лейтенанты и не спрашивали – уж что-что, а воинской дисциплине они были обучены достаточно.
Лейтенанты несколько раз обратились к начальнику по воинскому званию, пока ему самому это не надоело: «Значит, так, малохольные. Слушайте меня: вне службы я для вас Сан Саныч, а на службе…Ну, поглядим, как себя вести будете…»
Лейтенанты сразу повеселели и наперебой стали рассказывать о выходе в море. Сан Саныч иногда задавал деловые и профессиональные вопросы, на которые никто не мог дать правильного ответа – на том корабле эти три лейтенанта никому не были нужны, и все обучение сводилось к одному: не мешать!
Выслушав, Сан Саныч посетовал, что пока ни один корабль эскадры, за исключением «Киева», не имеет такой техники, но попасть на тавкр не было возможности – он готовится к боевой службе, и лишние «пассажиры» ему тоже не нужны. Но для общей морской практики выходы в море на любом корабле полезны и поучительны.
Так за разговорами вчетвером они дошли до улицы Гаджиева, и только тут лейтенанты поинтересовались, а куда, собственно, они идут? На что Сан Саныч ответил: «Да ко мне домой идем. Отметим ваше крещение, заодно и помоетесь. Я пока один живу».
Так лейтенанты оказались в квартире своего начальника.
Пока мылись по очереди, Сан Саныч накрывал стол: доставал какие- то домашние наливки разного цвета, грибочки. Жарилась картошка. Скумбрия ждала своей участи…
А потом все сели за стол на кухне, и не было на тот момент большего счастья, чем эта спонтанная дружеская пирушка. Какой, блин, ресторан сравнится с небольшой кухней, где велись разговоры сначала о будущем корабле, о секретах профессии, о перспективах.
Потом о секретных наливках Сан Саныча. Как оказалось, это было обыкновенное «шило», настоенное на различных травах и приправленное еще какими-то специями. И если о материальной части разговор шел открытый, то о конкретном составе наливок Сан Саныч дипломатично уклонялся, отделываясь общими рецептами.
В перекурах осматривали его книги, ковыряясь в них как в настоящей библиотеке. Много было классики, фантастики. С книгами в то время была «большая напряженка», как сказала героиня одного фильма через 2 года. Тем более было необычно встретить у Сан Саныча книги, о которых многие только слышали, но не читали.
…Ушли лейтенанты от Сан Саныча часа через четыре, и пока они шли к своему-чужому кораблю, то пришли к основному выводу: с НАЧАЛЬНИКОМ им здорово повезло!!!
II.
Поздней осенью 1978г в Ленинграде бойцы срочной службы нашего экипажа устроили, как говорят сейчас, «разборки» с курсантами Учебного отряда подводного плавания - будущими мичманами.
Причина банальная – из-за девушки. Ссора в БМК переросла в массовую драку возле стен нашей казармы.
«Наших» было больше, и они, руководимые помощником командира корабля капитан-лейтенантом А.С.Зюбрицким, естественно, победили. Командование УОПП грозилось передать дело в прокуратуру, если в нашем экипаже не найдут организаторов и зачинщиков драки и не примут к ним соответствующие меры. Но подводники не знали, что они имеют дело с лучшим экипажем надводного флота СССР: не успела остыть телефонная трубка, как командир уже знал эти фамилии – все оказались из РТС. Для старшины 1 статьи Ю. Срибного дело стало пахнуть не только «керосином», но вполне реальным сроком отсидки за тяжкие телесные повреждения…Все понимали, что списать нерадивого матроса из новостроящегося экипажа дело не пяти минут, а пяти секунд. В лучшем случае его отправят обратно в Североморск, а куда уж там бедолагу заткнут фактически – одному отделу кадров из флотского экипажа известно. Ну и угрозу дисбата тоже не просто выкинуть из молодой и бестолковой башки. Короче, настроение среди личного состава РТС было подавленно-растерянное... И тогда главные «бузотёры» (Сергей Степанов, Василий Бойко, Владимир Чузаев), у которых опыт службы был более, чем у других, отправились к Сан Санычу: матросы и старшины просили начальника РТС сходить к командиру крейсера и отстоять старшину для экипажа. Казалось бы, зачем командиру подразделения это нужно? Ведь, как говорится, «баба с возу – кобыле легче».
Но Сан Саныч согласился с доводами бойцов и пошел к командиру корабля. Со временем стало известно, что разговор был жесткий и прямой. И лишь только после того, как Сан Саныч пообещал положить партбилет, если старшина в дальнейшем не оправдает доверия, командир согласился помочь матросам, но нужно было согласовать этот вопрос с командиром учебного отряда.
Путь в 300 метров от казармы, где жил экипаж, до КПП учебного отряда занял 2 дня. За это время старшину разжаловали, объявили ему 10 суток ареста и влепили «строгий выговор» по комсомольской линии.
Сан Саныч взял с собой приказ командира о разжаловании старшины, заверенную печатью записку об аресте, выписку из заседания комитета ВЛКСМ и уже с матросом лично убыл в УО.
Валентин Николаевич Попов, «Большой зам» - артиллерист по профессии, инженер человеческих душ по призванию - тоже не остался в стороне и в знак примирения организовал посещение нашими матросами и старшинами «танцпол» Краснознаменного УОПП.
Больше никаких стычек с будущими мичманами не происходило по простой причине – им запретили посещать БМК.
…Разжалованный старшина верой и правдой отслужил положенные последние 6 месяцев без единого замечания, уволившись в запас 30 июня 1979 г.
Сан Саныч получил среди бойцов неофициальное прозвище БАТЯ, ну а на командира корабля они просто молились.
Надо сказать, что не все офицеры РТС поддерживали это решение. Некоторым казалось как раз правильным было отчислить из экипажа матроса, а то и просто посадить его в дисбат.
Сан Саныч много беседовал на эту тему с молодыми офицерами. Запомнилось самое главное: «…Матрос на корабле служит не по собственному желанию. Его временно, так сказать, отдали родители Родине, и Родина обязана вернуть матроса родителям. А Родину на корабле представляют помимо командира – все офицеры, которые в полной мере ответственны за то, чтобы матрос после 3-х лет службы ушел с корабля возмужавшим и нормальным мужчиной, а не с отметкой «отбывал срок службы в дисциплинарном батальоне».
Забегая хронологически вперед, скажу, что летом 80 г, когда корабль находился в Кронштадтском доке, Сан Саныч абсолютно противоположно поступил с одним мичманом РТС. Во время авральных работ этот мичман…пропал. Как чуть погодя установили, пропал он не один, а вместе с доблестным стрелком ВОХР противоположного пола, хотя сам мичман был женат и имел ребенка. Нашли обоих. Ей занимался Кронштадтский завод, а мичманом, собственно, никто.
Сан Саныч и пальцем не ударил, чтобы заступиться за провинившегося. Он нам объяснил свою позицию так: «…Не все мичмана идут во Флот по призванию. Многие – чтобы не служить срочную службу, а провести время более или менее в комфортных условиях. Таких «бегунков» нужно по возможности выявлять и сразу от них избавляться. Толку от таких мало, а проблем – много. Вот один из таких проявил свою гнилую сущность. И, несмотря на его семейное положение, я за него не буду держаться. И чем раньше он уйдет с борта, тем нам потом будет лучше…» Мичмана уволили.
Т.е. Сан Саныч не был мягким и покладистым – это ошибочный вывод, который многие могли бы сделать по первой с ним встрече. Он был СПРАВЕДЛИВЫМ!
III.
Летом 1979г произошло штатное реформирование боевой части связи и радиотехнической службы – их объединили в одну боевую часть: боевую часть управления (БЧ-7). То, что это было непродуманное решение, показала жизнь – через 10 лет все вернулось на круги своя. Но это было ПОТОМ, а на ТОТ момент нас просто поставили перед данным фактом.
Мы были абсолютно уверены, что Сан Саныч возглавит БЧ-7, командир которой имел звание на ранг выше - «капитан 2 ранга». Мы радовались и за него, и, чего уж лукавить - в первую очередь за себя: нас полностью устраивал Сан Саныч. Кроме того, мы знали, что и командир корабля сразу предложил ему эту должность.
И тут, как обухом по голове: Сан Саныч отказался! На наши недоумевающие вопросы он только отшучивался…
Так случилось, что я разрабатывал схему закрепления офицеров корабля по каютам, когда еще мы жили в казарме, т.е. эти каюты были только на чертежах. Пользуясь такой возможностью, я нашел для Сан Саныча укромную 2-х местную каюту для него одного, а чтоб ему было не скучно, себя я расписал в такую же, но по другому борту и для двоих. Третьим соседом на нашем «островке счастья», где располагались всего 3 каюты, был помощник командира.
Начиная с июля и по 5 октября 1980г Сан Саныч, честно говоря, жил не у себя, а в боевом информационном центре (БИЦ). Он учил уже не молодых, но все еще зеленых старших лейтенантов корабельной организации РТС. Ядерный крейсер 25 тысяч тонн водоизмещением – кто мог его доверить старшим лейтенантам? Поэтому с ходового мостика первый вопрос всегда звучал одинаково: где начальник РТС? Остальные вопросы решались уже в рабочем порядке.
Именно в море проявились все лучшие офицерские качества Сан Саныча. Период строительства – это просто войсковая часть, номер которой подразумевает корабль, но не сам корабль.
Как Сан Саныч и предполагал, рассказывая мне позже, должность командира БЧ-7 была чисто административной: он не отвечал за боевое использование радиотехнических средств и средств связи, а был «мальчиком для битья», в основном за личный состав. А Сан Саныч органически не переносил бумажную работу, хотя ей и занимался при работе с «гегемоном», как он называл представителей промышленности. Его стихия была РТС. Несмотря на его опыт, новая материальная часть требовала других знаний. И он вместе с офицерами и мичманами ездил учиться на предприятия, где изготавливали ту или иную «железку». Сан Саныч прекрасно понимал, что матрос – не винтик, а ЛИЧНОСТЬ, от которой многое зависит. Пользуясь случаем, он организовал обучение личного состава по некоторым специальностям во ВВМУРЭ им.Попова.
Но он не был «добрым дядей». Что касается службы, это был СУРОВЫЙ,ТРЕБОВАТЕЛЬНЫЙ офицер, но не самодур. Понимая, что офицерский состав «сырой» в вопросах боевого использования РТС, он постоянно находился в БИЦе. Учил, объяснял, втолковывал, требовал, проверял…И снова учил. Он никогда «не переводил стрелки» на провинившегося, будь то офицер, мичман или боец.
Он любил повторять: раз вы мои подчиненные, значит, все, что вы натворили – это моя вина: это я не доглядел, не предвидел, не просчитал…
Возвращаясь с очередного «втыка», он только кряхтел, качал головой и повторял: ерунда, все обойдется – давай работать дальше. Для виновника «торжества» не было более сурового наказания, когда Сан Саныч начинал слегка заикаться и обращаться на «Вы». Это означало, что начальник вне себя от ярости. Ни мата, ни грубого слова, кроме «малохольный», ни одного оскорбления - не помню. Он мог так весело «отодрать», что появлялось не обида, а невыносимое чувство стыда за допущенный промах.
С ним было ЛЕГКО служить!
Как-то в море я зашел вечером в его каюту и остолбенел: Сан Саныч сидел на койке с таким красным лицом, будто только что вышел из корабельной сауны. Но меня поразило не его лицо, хотя оно мне сразу не понравилось, а количество каких-то таблеток, лежавшие на столике. Никогда прежде Сан Саныч не только не жаловался на свое самочувствие, но и не давал даже поводов для этого: ни разу не болел, никогда не опаздывал на мероприятия по распорядку дня, всегда чисто выбритый, никаких следов результатов подписания очередного акта с «гегемоном»…
На мой немой вопрос, он только усмехнулся: « Вот ведь как бывает - сердечко прихватило».
Оказывается, у него были давно проблемы с сердцем. В 1979г мы проходили обширное обследование в военно-морском госпитале в Ленинграде. Лейтенанты проходили 100%, а вот начальники – на усмотрение корабельного доктора и командира корабля. Поэтому Сан Саныч сумел убедить начальство не направлять его на медобследование, боясь, что его спишут с плавсостава – такой прецедент у нас был в электротехническом дивизионе.
В этот вечер он мне и рассказал, почему не стал командиром БЧ, хотя шел первым номером.
Он понял раньше других, что с такой оравой личного состава командир БЧ будет заниматься не техникой, а разбором «полетов» бойцов. А тут еще и проблемы со здоровьем…Т.е. он справедливо полагал, что с его отношением к служебному долгу он, как специалист РТС, просто потеряет себя на вечных «ковровых разборках».
Т.е. это была НЕ БОЯЗНЬ Сан Санычем ответственности за порученное дело, а нежелание заниматься делом, к которому не лежит душа, несмотря на очередную новую звездочку на погонах. РЕАЛЬНО ОЦЕНИВАТЬ СВОИ ЖЕЛАНИЯ и ВОЗМОЖНОСТИ – это не всем дано…
Мы разговаривали долго – до вечернего чая. Он меня попросил никому ничего не рассказывать, и я сдержал данное ему слово. Так Сан Саныч открылся мне с другой стороны.
И когда через год он сказал, что скоро переведется на берег – для меня это было вполне ожидаемо…
P.S. За все годы нашей дружбы я ни разу не обратился к нему по имени, до того было сильно мое уважение к нему.
С первого знакомства в 1977году у нас установились дружеские отношения. Мы предыдущую службу проходили на кораблях одного проекта: он новостройку с формирования экипажа на БПК «Адмирал Макаров»,(1971-1977гг), а я новостройку с формирования экипажа на БПК «Маршал Тимошенко»(1974-1977гг), поэтому было взаимопонимание.
На БПК «Адмирал Макаров» Сан Саныч приобрел большой опыт организации работы РТС в сложных условиях боевой службы и учениях флота. Ему по праву было доверено сформировать РТС на ТРКР «Киров».
Справка БПК «Адмирал Макаров»( взято в интернете) в период службы на нем А.А. Сгибнева.
В октябре 1973 г. в связи с обострением БПК пр.1134А «Адмирал Макаров» СФ –в западной части Средиземного моря.
Май 1974 года - опытовые учения "Плес", уникальные по количеству одновременно задействованных противолодочных сил и организации их взаимодействия.
C 27 июня по 27 декабря 1974 года, первая боевая служба, визиты на Кубу (Гавана и Сьенфуэгос) и Мароко (Касабланка). За период боевой службы кораблем пройдено 24 829 миль за 2 тысячи 50 ходовых часов. Экипаж корабля в 1975 году составлял 375 человек (43 офицера, 47 мичманов, 65 старшин, 220 матросов) 25 национальностей нашей необъятной страны. Из них: 57.6%-русские,21.3%-украинцы. Служили на корабле белорусы, литовцы, молдаване, казахи, узбеки, поляки, азербайджанцы, болгары, татары, чуваши, латыши, грузины, армяне, лезгины, евреи, мордвины и по одному представителю других национальностей.
Апрель 1975 года - "Север-75",(или "Океан-75"Подмигивание. Поисковая операция в Норвежском и Гренландском морях, длительный контакт с чужой ПЛ, уходившей с большой скоростью подо льды. При этом "Макаров" сам вошел в зону битого льда, сплоченностью до 2-3 баллов на скорости 26 - 27 узлов.
С 7 ноября 1975 г. по июль 1976 г. Вначале он выполняет задачи по слежению за группировкой кораблей НАТО, проводящих учения в Северной Атлантике, а затем направляется в Средиземное море. После начала военных действий в Анголе корабль был направлен к ее берегам. В период с 11 по 24 .01.76 года в составе отряда кораблей и судов ВМФ СССР (БПК «Адмирал Макаров», ЭМ «Находчивый», транспорт «Борис Чиликин», танкер «Ельня») 27.01.76 г. корабль пересек экватор, а точке с координатами 0-0 продолжительное время находился на плав. якоре, служа «маяком» для наших самолетов дальней авиации. В этот период "Адмирал Макаров" с моря поддерживал "наших" ангольцев в районе Лобиту, где шли серьезные бои, и препятствовал возможной агрессии со стороны Южно-Африканской республики и Родезии на приморском фланге, сопровождал в акватории Гвинейского залива кубинские транспортные суда с добровольцами, следовавшими в Анголу, обеспечивал безопасность морских перевозок.
После выполнения поставленных командованием задач 01.03.76 г. корабль повторно заходит в порт Конакри и после короткого отдыха направляется в Средиземное море, где выполняет задачи слежения за американскими авианосцами и участвует в широкомасштабных учениях Военно-Морского флота под руководством Главнокомандующего ВМФ.
За период боевой службы кораблем пройдено 28 500 миль. За отличное выполнение поставленных задач корабль объявлен «Отличным».
В декабре 1976 года корабль был поставлен на ремонт, а Сан Саныч назначен начальником РТС.
В 1977году Сгибнев А.А. был назначен начальником РТС на ТРКР «Киров». Состав РТС был укомплектован (в основном), выпускниками училищ 1977 года, не имеющими опыта корабельной службы и работы с личным составом, что требовало кропотливой работы начальника по формированию РТС, организации службы РТС, обучению новой технике, составлению боевых и повседневных расписаний, должностных инструкций.
После изменения структуры управления на корабле - организации боевой части управления(БЧ-7) А.А. Сгибнев назначается заместителем командира БЧ-7 по РТС, в этой должности он служил до ухода с корабля в 1982году.
А.А. Сгибнев внес большой вклад в становление РТС, освоение новейших образцов РТС и приемку их от промышленности, отработку организации работы боевого информационного центра во всех его расчетах, практическое обучение вахтенных офицеров БИЦ.
Я проходил службу в РТС ТРКР «Киров» с августа1977г по июнь1981года в должности командира дивизиона автоматизированного боевого управления. В марте 1981года я был списан из плавсостава и в июне убыл для прохождения дальнейшей службы в 5 управление штаба СФ.
Сан Саныч был моим непосредственным начальником.
Несколько эпизодов из службы.
В период испытаний корабля, допущенными вахтенными офицерами на ходу корабля, были 4 человека: два командира дивизиона, старший инженер и зам по РТС. В период испытаний корабля на ходу они несли вахту в БИЦ. Сан Саныч занимался практическим обучением офицеров (назначал к себе в смену дублерами), отрабатывал действия расчетов БИЦ. При подготовке перехода на СФ, с БФ учитывая сложную навигационную обстановку при проходе проливной зоны Балтийского моря, Сан Саныч организовал предварительное обучение по штурманским картам для каждого ВО БИЦ на 4 часа вахты (в соответствии с графиком несения вахты) при прохождении «своего» участка проливов.
Сан Саныч был требовательным к себе и подчиненным, доброжелательным и очень коммуникабельным человеком, готовым всегда оказать помощь нуждающемуся в ней.
Во время испытаний, после постановки корабля, в свободное от службы время, мы встречались, (как правило, в моей каюте из-за ее расположения), в неформальной обстановке, здесь бывали в разное время почти все командиры БЧ и дивизионов. Сан Саныч был организатором этого кратковременного, но очень необходимого (в те напряженные дни) отдыха. На берегу не удавалось встречаться, так как находились в разных сменах. Но один раз я был у него дома (в гостях) в Североморске, гостеприимный хозяин.
Последний раз на корабле с Сан Санычем мы встречались в июне -июле 1981года. Прибыв в 5 управление для прохождения службы, я написал рапорт о приеме должности и на другой день убыл обратно на корабль на очередной этап испытаний в Белом море ( я был членом комиссии по приемке комплекса «Привод –В»). В этот период я жил в каюте с Сан Санычем по его приглашению.
Сан Саныч профессионал высокого уровня, излучал добрый свет.
Дети и внуки могут гордиться Сан Санычем.
Капитан-лейтенант Сгибнев Александр Александрович был назначен на наш крейсер в 1977 году почти одновременно с другими командирами боевых частей и начальниками служб, замполитами и командирами дивизионов перед приходом на корабль основной массы офицеров – выпускников училищ 1977 года. Он был назначен начальником РТС, а его заместителем по политчасти был капитан-лейтенант Мликов Юрий Петрович. Они много сделали в вопросах подбора, комплектования и сплочения коллектива РТС на этапе формирования экипажа. Вместе с командирами дивизионов Габриковым Г. Г. и Питерцевым В. В. они занимались подготовкой по специальности, командировками, размещением прибывших офицеров и мичманов, а затем и личным составом срочной службы. С самого начала службы на крейсере Александр Александрович, как все мы его называли Сан Саныч, завоевал деловой и заслуженный авторитет среди всего экипажа. К подчиненным всегда относился вежливо и заботливо, воспитывал сам, в обиду никому подчиненных не давал. Был весьма доступен и открыт в своих отношениях. Подчиненные военнослужащие срочной службы постепенно начали называть его с любовью – «батя», затем так стали называть его все в подразделении и даже во всем экипаже.
Сан Саныч в профессиональном плане был очень ответственным офицером. В период строительства корабля и на первых выходах корабля в море брал всю ответственность на себя за подготовку своих командных пунктов и боевых постов, из которых почти не вылезал в этот период, подготовку подчиненных, особенно вахтенных офицеров БИЦ. Неоднократно в трудные периоды сам надевал повязку вахтенного офицера БИЦ и лично производил доклады на ГКП, показывая при этом личный пример для других офицеров РТС. Он внес большой вклад в становление боевой слаженности между БПБП и КПКП своих подразделений и с другими боевыми частями и службами в повседневной службе и в период выходов в море, отработке учебно-боевых задач и боевых упражнений.
В 1979 году РТС и БЧ-4 были преобразованы в БЧ-7. Ему была предложена должность командира БЧ-7, но Сгибнев А. А. от нее отказался. На мой взгляд это говорит о том, что Сан Саныч был весьма скромным человеком, не карьеристом, а преданным своей профессии офицером. И еще, на мой взгляд, о его скромности говорит и тот факт, что он мало фотографировался, по всей вероятности он это не очень любил. Мало фотографий с его участием. Вот нашел из многочисленных фото с ним только семь.
Став заместителем командира БЧ-7 по РТВ он оказывал большую помощь и командованию БЧ и командирам дивизионов и групп в вопросах службы, обучения и воспитания личного состава. Я всегда мог к нему обратиться по любому вопросу и всегда находил с его стороны соучастие и помощь в работе с личным составом и простоту в общении с ним. Я знал, что Сан Саныч не очень публичный человек, поэтому старался не просить лишний раз где-нибудь выступить из высоких трибун, да и потом, когда я стал секретарем парткома крейсера после октября 1983 года, старался не поручать ему выступать на общих партийных собраниях, конференциях, собраниях партийного актива эскадры и т.п. Я с очень большим уважением к нему относился всегда. С большой теплотой вспоминаю Сгибнева Александра Александровича, нашу совместную службу на крейсере «Киров» и очень сожалею, что он так рано ушел… Очень трудно сознавать, что его нет сейчас в наших рядах. Мы всегда будем помнить о нем, а в день юбилея, конечно, тем более, помянем. И, даже то, что мы сейчас говорим о нем, пишем, и вспоминаем о нашей совместной службе – это уже большое дело!
Флотская служба с Александром Александровичем Сгибневым свела нас в 1971г, и вместе мы прошагали по «большому кругу» более 15 лет.
В кругу моряков «большой круг» называют участие в строительстве и освоении новой техники строящихся кораблей: 1971-1973гг это большой противолодочный корабль «Адмирал Макаров», 1977 -1982гг – тяжелый атомный ракетный крейсер «Киров».
На бпк «Адмирал Макаров» прошел он тяжелую, но почетную службу, и стал настоящим профессионалом.
Первое мое с ним знакомство состоялось в городе Североморске. Передо мной стоял блестящий в парадной форме молодой выпускник ВВМУРЭ имени Попова. Очаровательная улыбка, «ямочки» на щеках подкупали…
«Девица-красавица, да и только. Да на такого и сердиться-то невозможно»,- подумал я – «но сколько же, лейтенант, тебе придется пройти и преодолеть препятствий, которые ожидают тебя на выбранном пути!»
Свежи еще свои были воспоминания. Система подготовки экипажа была знакома, отлажена, понятна. Главное – не дрогнуть на первых шагах Имя корабля «Адмирал Макаров» вдохновляло экипаж. Флотоводец, ученый, кораблестроитель, путешественник, писатель, изобретатель – вот кем был для нас адмирал С.О.Макаров . И везде был успех! На его примере учили весь экипаж.
Главная цель его жизни была честно служить своей Родине.
В такой нелегкой обстановке воспитывался и Александр Александрович.
«Макаров» прошел всесторонние испытания и был принят в состав ВМФ в 1972г.
Весной 1973г. корабль посетил Министр обороны Маршал Советского Союза А.Гречко и дал высокую оценку кораблю и экипажу.
Немалая заслуга в этом была и Александра Александровича.
За плечами 2 боевые службы с оценкой «отлично», участие во всех учениях соединения и флота, визит на Кубу – огромный багаж опыта.
В этот период начал формирование экипаж новейшего тяжелого атомного ракетного крейсера «Киров».
Когда мне предложили кандидатуру Александра Александровича на должность начальника РТС, я спросил в кадрах: «А он согласен?». Мне ответили: «Да». Не задумываясь, дал согласие.
Знал: на такого опереться можно, не подведет. Объем работы на крейсере был на несколько порядков больше, чем на «Макарове», но все это для него было уже знакомо.
Он был единственным, кто имел богатейший опыт корабельной службы на таких строящихся кораблях и длительных плаваниях боевых служб. Имел непререкаемый авторитет среди подчиненных всех категорий. Прошел серьезную подготовку по новой технике в НИИ, предприятиях промышленности. Комплектовал свою боевую часть, создавал боевые и повседневные документы на технику, которой не было на кораблях ВМФ.
Отработка личного состава на корабле по всем боевым и повседневным расписаниям, подготовка вахтенных офицеров БИЦ.
Матросы и старшины называли его «Батя», мичманы и офицеры Сан Саныч.
Сутками не выходил из БИЦ. Все ошибки подчиненных брал на себя, считая, что сам не доучил.
А сколько повседневных забот, особенно на ходовых и государственных испытаниях!.. Все вопросы решались только с ним.
Безотказность в помощи, всегда спокоен, выдержан, тактичен…Готов делиться последним кителем!
Я не помню случаев, чтоб быть недовольным по принятым им решениям. В любое время суток он знал состояние личного состава и техники. Готовил достойную смену увольняющихся в запас.
Честность и бескорыстность.
Когда вводили новую должность на корабле по линии РТС – командир БЧ-7, он прибыл ко мне и доложил, что по состоянию здоровья он не сможет управлять таким объемом работы, но согласен оставаться на корабле в должности заместителя командира БЧ-7 по РТВ.
Для корабля это была потеря!
